И сегодня тоже заезжал, вместе с мистером Макгрегором.— А что там было? — спросил я.— Пол Янг так и не появился, мистер Бич… — в голосе огорчение и одновременно укоризна.— Но кто-нибудь да явился? — спросил я.— Некий человек по имени Лью Смит. Приехал вскоре после нас в фургоне от «Винтнерс инкорпорейтед». Ну, наши люди тут же окружили его, помощник управляющего тоже, разумеется, присутствовал. Лью Смит не смог дать никаких вразумительных объяснений на тему того, что там делает и зачем явился. Однако это был не Пол Янг, и мы сочли, что у нас нет оснований задерживать его только из-за какого-то анонимного звонка. И его отпустили. Может, вы, мистер Бич, объясните мне, наконец, что происходит? С чего это вы решили, что Пол Янг должен появиться в Мартино-парк?— Мистер Уильсон, — сказал я, — мне известно, где находится сейчас Пол Янг. Если, конечно, вам это интересно…— Оставьте ваши шутки, мистер Бич…Я четко и подробно описал, где он может найти свою жертву. А потом добавил:— Поднимитесь наверх и найдете там печатный станок и целую кучу этикеток от «Беллз», а также поддельные этикетки от вин, которые были конфискованы в «Серебряном танце луны». В чанах находится краденое виски… вам следует обратиться на фирму «Рэннох», и они предоставят профильные анализы для сравнения. Виски было похищено из цистерн, принадлежащих фирме под названием «Чартер Кэрриз»… Расследованием этих краж параллельно занимается еще одно подразделение полиции. В офисе Пола Янга вы обнаружите также гипс… а сам Пол Янг доводится единокровным братом Ларри Тренту, и настоящее его имя Стюарт Нейлор.— Мистер Бич, погоди…— Всего хорошего, мистер Уильсон, — перебил его я. — И советую не терять времени. Потому как отпущенный вами Лью Смит может отправиться прямиком на фабрику и освободить их… И да, вот еще что. Помните, что в меня и Джерарда Макгрего-ра стреляли у входа в лавку? Так вот, один из грабителей находится там же, где и Нейлор. Дробовик тоже там. Полагаю, что звать его Денни. А Лью Смит, по всей очевидности, и есть тот самый его напарник. Так что попробовать съездить туда в любом случае стоит.Я повесил трубку, хотя и слышал, как он лепечет что-то в ответ, и сел в машину рядом с Джерардом.— Теперь допросам конца не будет, — хмуро заметил он.— Это неизбежно.Я включил мотор, и мы неспешно начали выбираться из Илинга, пересекли окраину, автомобильную развязку и благополучно выехали на главную дорогу.В течение довольно долгого времени ни один из нас не произносил ни слова. Никакой эйфории, подобной той, в которой мы пребывали в воскресенье, после стрельбы, когда дробинки жгли тело, а души так и воспаряли от радостного осознания того, что только что удалось и збежать смерти. Нет, сегодня все было по-другому. Ужас, испытанный нами, реальная близость смерти окрашивали все в мрачные тона. Мрачные и темные, как то проклятое красное вино.Наконец Джерард шевельнулся на сиденье, вздохнул и заметил:— Я рад, что вы были рядом.— Угу…Минут пять спустя он сказал:— Я испугался. По-настоящему.— Да, знаю. Я тоже.Он повернул голову, взглянул на меня, затем снова уставился вперед, на дорогу.— Этот гипс… — Он передернулся. — Я так кричал… Никогда прежде не испытывал такого ужаса.— Испытывать ужас в ужасной ситуации — вполне нормальное явление. Отсутствие страха — наоборот.Он сглотнул слюну.— А я уже было начал бояться… что вы меня не спасете.— Не спасу? Вы хотели сказать, не получится спасти или даже не попытаюсь?Похоже, он был искренне удивлен.— Ну ясное дело, первое. В подобных ситуациях рисковать нельзя. Бессмысленная отвага ради жеста обычно не приводит ни к чему хорошему.— Разве что к смерти при попытке?— Смерть при попытке… — мрачно повторил он. — Я всегда расценивал это как наивысшее проявление некомпетентности.— Или же просто невезения.— Согласен, — кивнул он. — Пусть будет невезение. Это я допускаю.Снова продолжительная пауза. Мы свернули с главной дороги и вскоре должны были оказаться у того места, где я оставил машину.— Вы в состоянии добраться до дома? — спросил я.— О да, конечно.Выглядел он не лучше, чем утром, но и не хуже. То же серое осунувшееся лицо, но, видимо, запас жизненных сил у него был неисчерпаем.Я был знаком с ним всего две недели. Если точнее, пятнадцать дней. С того самого воскресенья, когда мы сооружали туннели под обрушившимся тентом у Флоры. С ним и исключительно благодаря ему удалось мне по-новому взглянуть на себя, заглянуть в глубинные зеркала своих печалей и страхов и начать понимать то, что я в них увидел. Я очень многим был обязан ему, но только не знал, как об этом сказать.Я подъехал к своей машине и затормозил. Мы вышли, оба. Стояли и смотрели друг на друга — даже с какой-то робостью. Трудно было найти подходящие слова после всего пережитого.— Я ваш должник, — сказал он. Я покачал головой.— Наоборот. Я — ваш. Он криво улыбнулся.— Тогда будем считать, мы квиты.И он медленно уселся на запятнанное вином сиденье, приветственно приподнял руку и отъехал.Я провожал «Мерседес» взглядом до тех пор, пока он не скрылся из вида. Затем столь же неспешно отпер дверцу «Ровера», сел за руль и поехал домой.Заходящее октябрьское солнце пробивалось сквозь облака, отблески его лучей золотили стены коттеджа.Я зашел в холл и взглянул на себя в зеркало — на этот раз настоящее. Волосы слиплись от вина и торчат вихрами, пятна на лице засохли и обрели темно-коричневый оттенок, но в лучах солнца все еще отливали красным. На этом словно выжженном солнцем пейзаже выделялись два светлых озерца — бледно-серые, сверкающие, точно у безумца, глаза.Я улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103