Я не могу стоять здесь с застывшими от напряжения мускулами, однако я должен.Мне представилось, что моя голова отделилась от тела и поплыла куда-то в сторону, а весь ужас происшедшего сконцентрировался в этих четырех секундах.— Вы знакомы? — с некоторым недоумением поинтересовался сэр Томас.— Да, мы встречались, — проговорил Тревор Динсгейт.Я не уловил насмешки ни в его интонациях, ни в выражении глаз. Не покажись это столь невероятным, я бы подумал, что взгляд у него был усталым.— Ты выпьешь, Сид? — сказал сэр Томас, и я заметил стоявшего рядом официанта с подносом. Я взял бокал виски и постарался унять дрожь в пальцах.Сэру Томасу захотелось поддержать разговор.— Я только что передал Сиду, как высоко Жокейский Клуб ценит его успехи, и от этого он просто лишился дара речи.Ни Тревор Динсгейт, ни я ничего не ответили. Сэр Томас приподнял брови и попытался продолжить:— Ладно, Сид, расскажи нам что-нибудь о скачках. Кто, по-твоему, должен победить?Я попробовал сосредоточиться и пошевелить плохо соображавшими мозгами, то есть сделать вид, что жизнь по-прежнему идет своим чередом.— Я полагаю... Уайнтестер.Мой голос прозвучал сдавленно, но сэр Томас, похоже, не обратил на это внимания. Тревор Динсгейт поглядел вниз на бокал, зажатый в его холеной руке, и покрутил кубики льда в золотистой жидкости. Кто-то из гостей обратился к сэру Томасу, он повернулся, а Тревор Динсгейт пристально посмотрел на меня, отчего я ощутил настоящий ужас. Он говорил быстро, низким голосом, исходившим из самых глубин его существа. В этом голосе чувствовались жестокость, мстительность, и в нем не было ни капли жалости.— Если вы нарушите ваше обещание, я сделаю все, о чем сказал.Он не отрывал от меня глаз, пока не убедился, что я понял, а потом повернулся, и я обратил внимание на его тяжелые плечи. Они отчетливо вырисовывались под пиджаком.— Сид, — Филипп Фрайли вновь направился ко мне, — леди Улластон хочет знать... хорошо ли ты себя чувствуешь?Я неуверенно кивнул.— Мой дорогой, ты страшно побледнел.— Я... я... — Я постарался взять себя в руки. — О чем вы говорите?— Леди Улластон хочет знать... — Он приблизился ко мне, я выслушал и ответил ему, ощущая полную нереальность происходящего. Душа человека может на время покинуть его и отлететь в какое-то иное измерение, пока он стоит, держа в руке бокал, и ведет светскую беседу с супругой главного распорядителя. Пять минут спустя я не мог вспомнить ни одного сказанного мной слова, Я не ощущал своих ног на ковре. Я схожу с ума, думал я.До конца дня было еще далеко. Начались скачки. Угольно-черная кобылица по кличке Миссис Хиллман победила в большом забеге Уайнтестера, а в следующих скачках Ларри Сервер пришел к финишу последним на «синдикатской» лошади Филиппа Фрайли. Никаких перемен к лучшему не чувствовалось, и после пятого заезда я решил, что оставаться здесь бессмысленно. К тому же я был внутренне оглушен и ни о чем не мог думать.Шоферы стояли рядом с машинами у ворот и по обыкновению громко переговаривались и шутили. Они поджидали своих хозяев. Среди них я заметил одного из знакомых жокеев. Раньше он участвовал в скачках с препятствиями, но его лишили лицензии, потому что он брал взятки у Раммилиза.Я кивнул ему:— Джекси.— Сид.Я подошел к машине и открыл дверцу, швырнув на заднее сиденье мой бинокль для скачек. Забрался внутрь, включил мотор, немного помедлил и дал обратный ход к воротам.— Джекси, — предложил я. — Садись. Я покупаю.— Что ты покупаешь? — Он приблизился, открыл заднюю дверцу и сел в «Шимитар». Я вытащил бумажник из кармана брюк и швырнул ему на колени.— Возьми все деньги, — сказал я и проехал через автомобильный парк, миновал ворота и направился к шоссе.— Но ты мне уже много дал в прошлый раз. Помнишь, это было совсем недавно, — заявил он. Я чуть заметно улыбнулся ему.— Да. Ну, что же. Это за оказанную помощь и на будущее. Он пересчитал банкноты.— Все это? — недоверчиво спросил он.— Я хочу узнать побольше о Питере Раммилизе.— Нет. — Он попытался открыть дверь, но к этому времени я уже разогнал машину.— Джекси, — начал убеждать его я. — Нас никто не слышит, и я никому не собираюсь говорить. Ответь мне лишь, сколько он тебе заплатил и за что именно.Если хочешь, можешь, конечно, что-нибудь добавить.Он немного помолчал. А потом проговорил:— Это стоит дороже жизни, Сид. Ходят слухи, что он нанял двух профи из Глазго для особого дела, и если кто-нибудь встанет у него на пути, то его непременно прикончат.— А ты видел этих профи? — спросил я и подумал, что уж я-то их не забуду.— Нет. Я просто узнал по тайным каналам.— А тайным каналам известно, что это за дело? Он покачал головой.— Оно связано с синдикатами?— Не будь ребенком, Сид. Все имеющее отношение к Раммилизу так или иначе связано с синдикатами. Он контролирует целых двадцать. А может быть, и больше.Двадцать, подумал я, и нахмурился.— Сколько он обычно платит таким жокеям, как Ларри Сервер, чтобы они пришли последними?— Сид, — возразил он.— А как же иначе он смог уговорить Ларри Сервера сесть на лошадь, на которой тот не умеет ездить?— Он обращается к тренерам и дает им уйму долларов.— Он подкупает тренеров?— А иногда им много и не требуется. — Джекси задумчиво поглядел на меня. Не ссылайся на меня, но на скачках прошлой осенью все лошади были от Раммилиза.Он даже украсил их как хотел.— Невероятно, — проговорил я.— Нет. Ты вспомни. Тогда был очень сухой и ясный день. На поле выехали четыре, пять или шесть жокеев, потому что земля пересохла. Я точно знаю, что в трех скачках все жокеи были его. А бедные букмекеры остались ни с чем и не понимали, почему им так не повезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88