— Господи! — Он очень расстроился. — Если уж Лукас этим занялся... Как ты думаешь, что я могу сделать, Сид?— По-моему, вам следует продать ваши паи, — начал я, — или вообще распустить синдикаты. И уж во всяком случае, поскорее выйти из них и дезавуировать ваши подписи.— Ладно, я попробую. И, Сид, если меня в будущем все же соблазнят, я попрошу тебя проверить членов синдиката. Я считал, что это дело службы безопасности, что они должны следить.— Кто сегодня поедет на вашей лошади? — задал я вопрос.— Ларри Сервер.Он ждал, как я выскажусь по этому поводу, но я промолчал. Ларри Сервер был посредственным жокеем, и его приглашали не слишком часто. Как правило, он выступал во флэте и лишь изредка в стипль-чезе. И еще его подозревали в незаконных сделках.— А кто отбирает жокеев? — поинтересовался я. — Ларри Сервер — не самый лучший вариант. — Я не знаю, — с сомнением отозвался Фрайли. — Разумеется, я оставил все на усмотрение тренера.Я скорчил легкую гримасу.— Ты этого не одобряешь? — спросил он.— Если хотите, — предложил я, — то я представлю список жокеев для ваших скакунов, которым вы, по крайней мере, сможете доверять и рассчитывать на их победу. Я ничего не гарантирую, да, как вы понимаете, это вряд ли и возможно. А теперь кто из нас циник? — Он улыбнулся и с горечью произнес:— Если бы ты по-прежнему объезжал их, Сид. Я часто мечтаю об этом.— Да, — со смехом откликнулся я, но он уловил в моих глазах тоску, которую я не сумел скрыть.— Мне так жаль, — сочувственно произнес он. Я не испытал от его отношения особой радости.— Пока это продолжалось, все было замечательно, — весело отозвался я. — А прочее не имеет значения.Он покачал головой, досадуя на свою бестактность.— Знаете, — заявил я, — если бы вы радовались, что я их больше не объезжаю, я бы почувствовал себя гораздо хуже.— Да, это было незабываемое время. Неповторимые дни.— Тут я с вами согласен.Между владельцем лошади и жокеем иногда возникали самые теплые отношения.Наша жизнь проходила на небольшом пространстве, скорость и победа значили для нас все. Неудивительно, что мы считали победу обшей и радовались вместе. И эта радость, словно цемент, скрепляла нашу дружбу. Я редко испытывал подобную симпатию к другим владельцам, для которых объезжал лошадей. С ними я был связан чисто формально, а вот с Филиппом Фрайли нет.Какой-то человек отошел от группы, собравшейся неподалеку, и с улыбкой двинулся нам навстречу.— Филипп, Сид. Я счастлив, что вы здесь. Мы любезно и вполне искренне откликнулись, потому что сэр Томас Улластон, распорядитель на скачках и глава Жокейского Клуба, глава в большей или меньшей мере всей конной индустрии, был умным человеком и как администратор предпочитал действовать в открытую.Временами он казался довольно суровым, во всяком случае, многие считали его таким. Впрочем, мягкий и безвольный человек никогда не справился бы с его работой. За короткий срок своего руководства он ввел несколько хороших правил и очистил нашу отрасль от злоупотреблений. Он проявил решимость в тех вопросах, где его предшественник откровенно спасовал.— Как ваши дела, Сид? — спросил он. — Поймали на днях каких-нибудь мошенников?— Увы, нет, — с грустью ответил я. Он улыбнулся Филиппу Фрайли.— Наш Сид основательно взялся за дело и скоро оставит службу безопасности с носом. Да, да. В понедельник ко мне в офис пришел Эдди Кейт. Он пожаловался, что мы дали Сиду слишком много воли и попросил меня проследить, чтобы он не командовал на скачках.— Эдди Кейт? — переспросил я.— Почему ты так шокирован, Сид, — поддразнил меня сэр Томас. — Я сказал ему, что скачки для тебя очень много значат, начиная с Сибури и все последующие, и я не позволю Жокейскому Клубу вмешиваться в твои дела. Ну, разве только если ты выкинешь какой-нибудь фортель, но, судя по прошлому, такое за тобой не водится.— Спасибо, — чуть слышно проговорил я.— И ты можешь считать, — уверенно произнес он, — что это официальная позиция Жокейского Клуба, равно как и моя собственная.— Почему Эдди Кейт хочет меня остановить? Сэр Томас пожал плечами.— Он намекнул на документы Жокейского Клуба. Вроде бы ты видел какие-то из них, и это его рассердило. Я сказал ему, что он должен привыкнуть, потому что я никоим образом не намерен препятствовать твоим расследованиям. Я считаю, что они пойдут скачкам лишь на пользу.Я почувствовал, что не заслужил подобную похвалу, но он не дал мне времени возразить.— Почему бы вам обоим не подняться наверх, выпить и закусить сандвичами.Прошу вас, Сид, Филипп... — Он повернулся и жестом пригласил нас следовать за ним, а сам направился первым.Мы прошли по лестнице, которая называлась «частной». После большинства скачек гости поднимались по ней в роскошно обставленный кабинет распорядителя комнату, украшенную коврами. Ее широкие окна выходили на спортивные дорожки.Там уже собралось немало гостей, раз бившихся на группы. Официант сновал между ними с подносом и подавал напитки.— Полагаю, что вы знакомы с большинством приглашенных, — сказал сэр Томас, любезно представив меня.— Мадлен, моя дорогая, — обратился он к жене. — Ты ведь знаешь лорда Фрайли и Сида Холли? — Мы пожали ей руку. — А, да, Сид, — проговорил он, взял меня под локоть и подвел к другому гостю так, что мы оказались с ним лицом к лицу. — Ты когда-нибудь встречался с Тревором Динсгейтом? Глава 13 Мы уставились друг на друга, и, наверное, оба были в одинаковой степени ошеломлены.Я подумал о том, каким он видел меня в последний раз, о том, как я, оцепенев от страха, лежал в сарае на соломе. Он и сейчас заметит, как я перепугался, решил я. Уж он-то знает, что сделал со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88