Если они получали, то на конвертах должны быть адреса, по которым собирались отправить деньги. А по адресам мы сможем найти Эша.Чарльз приоткрыл рот и вытянул губы, словно хотел присвистнуть, но из его груди вырвалось нечто похожее на вздох.— Ты снова начал неплохо соображать, — откликнулся он.О, Боже, мелькнуло у меня в голове, ведь я заставляю себя думать, чтобы не свалиться в бездну. Я разбит, от меня остались лишь жалкие крохи. Я никогда не оправлюсь. Аналитическая, разумная часть моего существа, возможно, будет функционировать, но та, что зовется душой; обессилена и умирает.— И полировка, — проговорил я. В моем кармане лежал документ, который он мне дал неделю назад. Я достал его и положил на стол. — Если идея об особой полировке связана со списком клиентов, то для оптимальных результатов эта полировка нам просто необходима. Вряд ли частные лица заказывали воск в жестяных банках, упакованных в белые коробочки. Мы можем попросить фирму по производству полировки дать нам знать, покупал ли кто-то большую партию воска.Непохоже, что Эш опять обратится в ту же фирму, хотя бы и не сразу. Он должен предвидеть опасность, но, может быть, и сваляет дурака. Я устало отвернулся.Мне захотелось выпить Виски. Я поднялся и налил себе полный бокал.— Ты что, начал крепко пить? — спросил меня Чарльз, подошедший сзади.В его протяжной интонации слышалось откровенное издевательство.Я стиснул зубы и ответил:— Нет.Не считая кофе и воды, это была моя первая выпивка за неделю.— Твое первое алкогольное затмение за эти несколько дней, я не ошибся?Я даже не дотронулся до бокала, поставил его на поднос с напитками и обернулся. Его глаза сделались холодными как лед. Он относился ко мне с подобной неприязнью, лишь когда мы познакомились.— Не будьте таким идиотом, — огрызнулся я. Чарльз выдвинул подбородок.— Уже вспыхнул, — саркастически прокомментировал он. — Да, гордость осталась при тебе.Я поджал губы, повернулся к нему спиной и одним залпом осушил бокал.Немного погодя я расслабил напрягшиеся мускулы и сказал:— Этим вы от меня ничего не добьетесь. Я вас слишком хорошо изучил. Для вас оскорбить кого-нибудь — значит повернуть рычаг и вызвать человека на откровенность. В прошлом вы со мной это проделывали. Но сейчас вам не удастся.— Если я найду верный способ, то пущу его в ход, — заявил он.— А вы не желаете выпить? — полюбопытствовал я.— Если ты просишь, то пожалуйста. Мы уселись в кресла друг против друга. Я размышлял о всякой всячине, мало-помалу стал отходить и уже не мучался угрызениями совести.— Знаете, — сказал я. — Нам не надо обхаживать разные инстанции и выяснять, кто составлял этот список клиентов. Лучше расспросить самих людей.Вот этих... — Я кивнул в сторону кипы открыток на букву "М". — Мы поинтересуемся, в каких списках они значатся. Спросим нескольких человек, подсчитаем, выделим совпадения. Вдруг что-нибудь да получится.Когда Чарльз уехал к себе в Эйнсфорд, я принялся бесцельно бродить по квартире, сняв галстук и пиджак. Я постарался сосредоточиться и все трезво обдумать. Я твердил себе, что ничего особенного не произошло: Тревор Динсгейт лишь пытался меня запугать и добиться, чтобы я прекратил расследование, которое, по сути, еще не успел начать. Однако я не мог избавиться от гнетущего чувства вины. Уж если он засветился и я понял, что он не намерен отступать, то просто должен был его остановить. А я этого не сделал.Предположим, его планы сорвались и в среду я был бы на скачках в Ньюмаркете, продолжал рассуждать я. Вполне возможно, что я вернулся бы оттуда в Лондон, так ничего толком и не узнав. Более того, я вернулся бы без особой уверенности, будто на скачках можно было хоть что-то узнать, вплоть до той минуты, когда Три-Нитро приковылял последним. Но сейчас я должен действовать, как всегда, уверенно и не теряя проницательности. Легко сказать, ведь угрозы Тревора Динсгейта превратили меня в трусливое ничтожество.Я мог бы воззвать к своей щепетильности (которая, впрочем, у меня отсутствовала) и к здравому смыслу — в сложившихся обстоятельствах у меня не было иного выхода. Я мог бы проанализировать события и попросить прощения. Я мог бы сказать, что не стану заниматься тем, с чем до сих пор не справился Жокейский Клуб. И всякий раз я сталкивался с горькой истиной: я не поехал туда, потоку что испугался.Чико вернулся, закончив свои занятия по дзюдо, и вновь принялся допытываться, где я пропадал. Я продолжал отмалчиваться, хотя знал, что он не станет презирать меня больше, чем я сам.— Ладно, — наконец проговорил он. — Ты решил хранить свои тайны.Посмотрим, что это тебе даст. Но где бы ты ни был, добром твои приключения не кончились. Ты только погляди на себя. Уж лучше бы ты все рассказал, а то словно заперся на ключ.Однако я всю жизнь привык «запираться на ключ». Так я защищался от мира еще в школьные годы. Я выстроил стену, и разрушить ее было невозможно.Через минуту я сдержанно улыбнулся:— Ты хоть немного передохнул на Харлистрит?— Так-то оно лучше, — откликнулся Чико. — Знаешь, ты много потерял.Три-Нитро после скачек в Гинеях увезли на обследование, а всю конюшню Джорджа Каспара перевернули вверх дном. Кстати, в «Спортинг лайф» об этом целая статья.Адмирал принес сюда газету. Ты уже прочел?Я покачал головой.— Мы-то считали, что наша Розмари с приветом. А выходит, она первая догадалась. Интересно, как это им удалось?— Им? — переспросил я.— Ну тем, кто это сделал.— Я не знаю.— Утром в субботу я протолкнулся вперед, чтобы посмотреть галоп, — сказал он. — Да, да, я знаю, ты послал телеграмму, что тебя к этому времени не будет, но в пятницу я полночи развлекался с одной прехорошенькой куколкой, вот и остался на следующий день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88