— А когда ты собираешься в полицию?— Не пойду я туда.— Но почему? Почему? — не могла она понять. — Ты можешь предъявить ему иск за нападение или за нанесение тяжких телесных повреждений. Или как там называется...— Предпочту сражаться по-своему... Для меня невыносима даже мысль, что я должен обо всем рассказывать, да еще подвергаться врачебному осмотру, позволить себя фотографировать... Чтобы потом вся эта гадость появилась в газетах...— Наверное, ты чувствуешь себя униженным... И в этом все дело?— Может быть, — ворчливо согласился я. Она рассмеялась.— Смешные все-таки существа мужчины!Горячая ванна хороша, жаль, действует недолго. Надо закрепить достигнутое гимнастикой. А именно этого меньше всего желали мои измученные мышцы. Но я все же сделал несколько нерешительных движений, пока Джоан жарила яичницу. И после того, как мы поели, уже более решительно вернулся к своим упражнениям, Ведь если я, не достигнув гибкости, окажусь на спине у Образца — нет шансов на победу.После часа интенсивной работы я все-таки добился того, что смог поднимать руки выше плеч.Джоан убирала квартиру, а когда я делал передышку, спросила:— Долго ты собираешься бить поклоны?— До самого отъезда в Аскот.— А почему бы нам не сходить на каток? Это хорошее упражнение, и уж, конечно, интереснее того, что ты делаешь.— Да ты просто гений, Джоан.— Ну я-то считаю, что тебе следовало бы полежать в постели.В числе постоянных абонентов катка на Квинсуэй мы значились с тех пор, как едва научились ходить. Но вместе не катались лет с шестнадцати. Однако все навыки в танце на льду, к которым мы приучены с детства, очень быстро вернулись.После часа, проведенного на катке, напряжение в мышцах отпустило с головы до ног. Да и Джоан, скользя по льду рядом со мной, разрумянилась, и в глазах засверкали ослепительные огоньки.В двенадцать мы, подобно Золушке, ускользнули с катка.— Послушай... ну как теперь, не так больно?— Все прошло, — Лгунишка! Но вид у тебя не такой бледный, как раньше. Мы отправились переодеться. Главное — натянуть перчатки. Хотя пальцы были уже не такими распухшими и красными, но пульсация в них не прекратилась, кожа потрескалась во многих местах.Джоан сказала, что не поедет со мной в Аскот: будет смотреть по телевизору.— И ты уж постарайся победить!— Могу я приехать после скачек к тебе?— Конечно, — удивилась она, что я спрашиваю. — Желаю удачи, Роб! Глава 14 По дороге я поддерживал тепло и упругость пальцев беспрерывными упражнениями — «игрой на рояле». Если водитель такси видел все это, он, пожалуй, решил, что я страдаю пляской святого Витта, да еще в тяжелой форме.Когда я с ним расплачивался у ворот ипподрома, он объявил, что останется тут и рискнет немного поволноваться, — Можете что-нибудь подсказать? — спросил таксист, пересчитывая мелочь.— А как насчет Образца в главной скачке?— Не знаю, — поджал он губы. — Не очень-то я верю в этого Финна. Говорят, он выдохся.— Не всякому слуху верь, — улыбнулся я, — До встречи.— Да уж ладно, Я направился прямиком к весовой. Часы на башне показывали пять минут второго. Сид — главный конюх Джеймса — стоял у дверей.Увидев меня, он подошел.— Значит, вы все-таки здесь!— А почему бы и нет?— Хозяин велел вас дожидаться. Он завтракает. Я сразу же доложу ему, что вы приехали. Понимаете, прошел слух, что вы не явитесь.В раздевалке меня встретил гардеробщик:— Привет! А я было решил, что вы раздумали выступать.— Значит, вы все-таки приехали? — заметил и Питер Клуни Тик-Ток спросил:— Какого черта, где ты пропадал?— Откуда вы все взяли, что я не приеду?— Не знаю. Такой слух прошел. Говорят, в четверг ты снова испугался. И вообще решил больше не участвовать, — Очень интересно! — угрюмо процедил я.— Не обращай внимания. Главное, — что ты здесь. Я звонил тебе утром, но хозяйка сказала, ты не ночевал. Мне можно будет после скачек взять машину? Я встретил потрясающую девочку, — весело закончил он. — Она тут, и когда все закончится, поедет со мной.— Машину? Встретимся после у весовой, и я покажу, где она.— Блеск! Послушай, а ты как, в порядке?— Еще бы!— А выглядишь так, будто провел бурную ночь. Ну, во всяком случае, желаю удачи!Распорядитель заглянул в раздевалку и позвал меня. Джеймс ждал в весовой.— Где вы были?— В Лондоне. А что это за слухи, будто я не явлюсь?— Бог его знает, — пожал он плечами, — Я-то был уверен, что вы нигде не задержитесь. По крайней мере, не сообщив мне об этом, если...Если не считать того, что я мог до сих пор висеть в пустой кладовой, превращаясь в пожизненного калеку.Он перевел разговор на скачки:— Земля все-таки местами тронута морозом, но это нам на руку, Я заверил его, что обошел накануне скаковой круг и знаю, каких мест надо избегать. Он похвалил меня, и было заметно, как ом возбужден. В глазах какая-то не свойственная ему застенчивость, зубы сверкают в полуулыбке. «Предвкушение победы, вот что это такое», — подумал я И не проведи я такие, мягко говоря, напряженные ночь и утро — чувствовал бы то же самое. А сейчас предстоящая скачка не сулила мне радости: если скачешь с ушибами и ссадинами, лучше остановиться. Но все равно я ни за что на свете не уступил бы своего места на Образце.Да, Джеймс и лорд Тирролд имели право ожидать, что их жокей явится на столь ответственную скачку в самом лучшем физическом состоянии. Но если бы мы обращали внимание на все раны и ссадины, — разглядывал я свои руки в перчатках, — мы слишком много времени проводили бы на трибунах, глядя, как побеждают другие. Не впервой мне обманывать таким образом тренера и владельца и все-таки приходить победителем. Надеюсь, и этот раз — не последний, Я думал насчет Зимнего Кубка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61