Прикончив очередную зубочистку, он извинился перед моей матерью, сказав, что ему еще надо успеть на самолет, потому что уик-энд он проводит в Париже.
— Я вернусь в понедельник. — Это он сказал уже мне. — Если у тебя возникнут какие-нибудь блестящие идеи, то во вторник ты найдешь меня в офисе.
Пэтси, услышав эти слова, пожелала узнать, какие такие блестящие идеи имеет в виду Тобиас.
— Розыск миллионов пивоваренного завода, — сказал Тоб и, предвидя, что Пэтси отнесется к такой возможности пренебрежительно и даже презрительно, добавил: — И молите Бога, миссис Бенчмарк, чтобы Александру пришла в голову блестящая идея на этот счет, потому что эти утерянные миллионы теперь ваши, неужели вы не понимаете? Смотри, — закончил он, легонько хлопнув меня по руке, — будь осторожен, не играй на железнодорожных путях.
Когда Тобиас ушел, Крис полушепотом спросил меня, что ему делать дальше. — Следить за Сэртисом, — тоже полушепотом ответил я. — Мне необходимо знать, где он бывает.
Крис опустил глаза, скользнув ими по своему наряду:
— Я должен переодеться, а то он узнает меня.
— Поднимись на второй этаж, — сказал я, — да поскорее. Найди мою комнату и бери там все, что надо. В комоде возьмешь деньги.
Крис кивнул и тихо удалился. Только одна Эмили, кажется, заметила его исчезновение. Приблизившись ко мне, она вкрадчивым голосом спросила:
— Ты спишь с Кристиной? У вас, похоже, близкие отношения.
Мне впору было рассмеяться, но я ограничился улыбкой.
— Ничего такого у меня с ней нет и никогда не будет.
— Она не сводила с тебя глаз.
— Что с Гольден-Мальтом?
— Он в порядке. Ты раздражен.
— Еще бы. А тебе Сэртис не надоел?
Эмили взглянула на Сэртиса. Тот о чем-то говорил с Грантчестером, энергично тыча пальцем в воздух.
— Он не нашел Гольден-Мальта. И не найдет. Я дважды ездила к Джимми Дженнингсу. Там все спокойно. Я думаю даже, что перемена обстановки пойдет на пользу Гольден-Мальту. Два дня назад он был в отличной форме.
— Теперь Гольден-Мальт — твоя собственность. В глазах у Эмили блеснули слезы.
— Ты знал, что Айвэн завещал его мне?
— Да.
— Я любила Айвэна.
Я обнял Эмили, а она — меня.
— Джимми показал мне твою картину с жокеем, — сказала она. — Он говорит, эта картина помогает ему жить.
Я поцеловал волосы Эмили. Мы сказали друг другу все, что хотели сказать. Она отстранилась от меня, самообладание вернулось к ней, и Эмили подошла к моей матери, чтобы сказать ей несколько слов в утешение.
В гостиной почти никого уже не осталось. Сам (ободряюще улыбаясь) похлопал меня по плечу, сказав, что ближайшие десять дней проведет в своем лондонском доме, подтвердил намерение присутствовать на Челтенхемских скачках и нежно поцеловал мою мать в щеку.
— Вивьен, дорогая, милая, крепитесь, — сказал он. Простилась со мной и матерью и ушла Эмили.
Что— то прочирикав на прощанье, отбыл суетливый Десмонд Финч. Потом ушла Маргарет Морден. С важным видом запер свой кожаный портфель Оливер Грантчестер.
Легко сбежал вниз по лестнице Крис Юнг, промелькнул мимо открытой двери гостиной и быстро выскочил из парадной двери.
— Кто это? — спросила моя мать, наблюдая через окно, как стремительно удаляется, теряясь из виду, человек с коротко стриженными волосами, одетый в просторную куртку, джинсы и обутый в слишком большие кроссовки.
— Какой-нибудь поставщик, наверное, — с полным безразличием предположил я.
Мать тоже потеряла интерес к незнакомцу.
— Ты о чем-то говорил с Конни Холл, нашей соседкой? — спросила она.
— Да.
Мать, показалось мне, очень огорчена этим.
— Пэтси сообщила мне, что Конни Холл видела, как Айвэн что-то искал в мусорных мешках. Я знал, что Пэтси расскажет об этом моей матери.
— Миссис Холл не стала говорить тебе о том, что видела в тот вечер, чтобы не расстраивать тебя, — сказал я.
— Кажется, Пэтси сошла вниз, чтобы расспросить Лоис и узнать от нее какие-нибудь подробности. Вдруг Лоис знает, что искал Айвэн.
Я осмотрелся вокруг. Сэртис, Ксения, Грантчестер были все еще в гостиной. Пэтси я не увидел.
— Давай и мы пойдем на кухню, — предложил я матери.
Пэтси была там. Обиженная и возмущенная Лоис негодовала, задетая замечанием, что она плохо выполняет свои обязанности. Рядом с Лоис стояла Эдна. Ритмично покачивая головой, она оказывала таким образом моральную поддержку Лоис.
Поставщики, сновавшие туда-сюда по всей просторной кухне, уносили свои принадлежности. Я протиснулся между ними, прокладывая дорогу матери, и оказался возле Пэтси в тот момент, когда Лоис запальчиво говорила:
— Да, конечно, я выбросила эту коробку. Там всего и было, что пара каких-то салфеток, которые я уже использовала, а сэру Айвэну я поставила новую коробку. Что же тут плохого?
— Вы не проверили, что было написано на дне коробки, которую вы выбросили? — спросила ее Пэтси.
— Конечно, нет, — с достоинством ответила Лоис. — Кто же станет разглядывать дно пустой коробки из-под салфеток?
— Но вы должны были знать, что мой отец все время что-нибудь записывал на донышке этой коробки.
— А я не знала.
— Вы вечно перекладывали его записную книжку на письменном столе с места на место, так что ее никогда не оказывалось у него под рукой в нужный момент.
Пэтси была права, но можно было заранее предсказать, что она добьется результата, прямо противоположного тому, к которому стремится.
Лоис набрала полные легкие воздуха и выпятила вперед свой внушительный фасад, накалившись до точки кипения:
— Сэр Айвэн никогда не высказывал мне своего недовольства, — заявила она с сознанием своей правоты, — и если вы намекаете на то, что из-за какой-то пустяшной коробки из-под салфеток ему стало плохо и что это моя вина, я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100