Мерсер с высоко поднятой головой и грустным видом, Бемби с непроницаемым лицом, горестная Занте, сочувствующая Нелл. Подождав, пока они не отойдут подальше, я пошел вперед через весь поезд. Он был тих и пуст — болельщики разошлись, угрюмого повара центрального вагона-ресторана не было видно, в сидячих вагонах не слышно было пения, двери опустевших купе были открыты настежь, исчез и китаец-повар с его вечной улыбкой. Я снова спустился на перрон и пошел вперед, мимо багажного вагона, где получил свой чемодан, и мимо вагона для лошадей, из окна которого выглядывала Лесли Браун — дракон был все еще на своем посту.
— Пока, — сказал я ей.
В первый момент она посмотрела на меня, как на незнакомца, и только потом узнала. И Калгари, и Ленни Хиггс — все это было трое суток назад.
— А, да... До свиданья.
Поезд должен был отъехать задним ходом, чтобы отвести вагон с лошадьми и конюхами на боковой путь, откуда их по шоссе доставят в Выставочный парк. Мисс Браун, по-видимому, должна была их сопровождать.
— Желаю выиграть на скачках, — сказал я.
— Я никогда не играю.
— Ну, тогда желаю просто повеселиться.
Она бросила на меня такой взгляд, словно это был какой-то непристойный намек. Я помахал рукой нашей непреклонной хранительнице, миновал локомотив, где в крохотном окне высоко вверху виднелся темный силуэт машиниста, и вошел в вокзал.
Лорриморам не дали спокойно уйти — их окружили люди с блокнотами, фотоаппаратами и срочными заданиями редакций. Мерсер держался вежливо. Нелл выручила все семейство и усадила в автомобиль, а сама села в длинный автобус, поданный для владельцев. Я подождал поодаль, пока они все не уедут, а потом взял такси, поехал в отель «Хайетт», взял себе номер и позвонил в Англию.
Дома, в Ньюмаркете, бригадного генерала не было. Чей-то голос сказал, что я могу попробовать поискать его в Лондоне, — в его клубе, и сообщил уже знакомый мне номер. Я позвонил в бар «Хоббс-сандвич», где, к моему облегчению, мне сказали, что он как раз только что подошел к стойке, чтобы взять свою первую за вечер порцию сильно разбавленного виски.
— Тор! — воскликнул он. — Где вы?
— В Ванкувере. — Мне был хорошо слышен звон стаканов и говор. Я представил себе темные дубовые панели, увешанные портретами джентльменов в бакенбардах, пышных париках и маленьких крикетных шапочках, все это показалось мне каким-то очень далеким, не только в пространстве, но и во времени.
— Хм-м... — сказал я. — Не могу ли я позвонить вам снова, когда вы будете один? Разговор будет довольно долгий. Но только хотелось бы поскорее.
— Это срочно? — Довольно-таки срочно.
— Не кладите трубку. Я поднимусь в свою спальню и попрошу переключить разговор туда. Подождите.
Я стал ждать. В трубке несколько раз щелкнуло, потом снова прозвучал его голос, на этот раз без всякого звукового сопровождения:
— Хорошо. Что случилось?
Я говорил, как мне показалось, очень долго. Когда я замолкал, он хмыкал себе под нос, давая мне знать, что слушает, а под конец сказал:
— Вы просите совсем немногого. Всего лишь чуда.
— Есть рейс «Эйр Канада» из Хитроу завтра в три часа дня, — сказал я.
— У них будет весь понедельник и весь вторник, чтобы раздобыть эту информацию, потому что, когда во вторник в Ванкувере только одиннадцать утра, в Англии уже семь вечера. И они могут выслать ее по факсу.
— При том условии, — сказал он сухо, — что в Жокейском клубе, в Выставочном парке, есть факс.
— Я проверю, — сказал я. — Если нет, я его раздобуду.
— А что думает обо всем этом Билл Бодлер? — спросил он.
— Я еще с ним не говорил. Сначала нужно было договориться с вами.
— Какой ваш номер телефона? — спросил он. — Я об этом поразмыслю и перезвоню вам через десять минут.
— "Думай, прежде чем действовать"?
— Так надежнее всего, если только на это есть время.
Он размышлял не десять минут, а двадцать, и я уже не находил себе места от нетерпения. Когда телефон зазвонил, я сделал глубокий вдох и поднял трубку.
— Попробуем, — сказал он. — При условии, конечно, что Билл Бодлер согласится. Если мы за это время не сможем получить информацию, возможно, придется все отменить.
— Хорошо.
— А если не считать этого, — сказал он, — то неплохо сработано.
— Спасибо штабным, — отозвался я.
Он рассмеялся:
— Лестью вы повышения в чине не добьетесь.
Глава 20
Мне не терпелось поговорить с миссис Бодлер. Я набрал ее номер, но трубку взял сам Билл.
— Привет, — удивленно сказал я. — Это Тор Келси. Как ваша мама?
Наступила долгая зловещая пауза.
— Она плохо себя чувствует? — спросил я в тревоге.
— Она... э-э... она умерла. Сегодня утром.
— Не может быть! — «Это невозможно, — подумал я. — Невозможно!» — Я только вчера с ней говорил.
— Мы знали... она знала... что речь идет о нескольких неделях. Но вчера вечером наступил кризис.
Я не мог выговорить ни слова. Ощущение было такое, словно мне вернули тетю Вив и тут же забрали ее снова. А я так мечтал с ней повидаться...
— Тор? — прозвучал в трубке голос Билла.
Я проглотил комок, стоявший в горле.
— Ваша мама была... замечательная женщина.
«Он по голосу услышит, что я едва сдерживаю слезы, — подумал я. — Он решит, что я ненормальный».
— Если вам от этого станет легче, — сказал он, — могу сообщить, что она была о вас примерно такого же мнения. Вы помогли ей хорошо провести ее последнюю неделю. Она хотела жить, чтобы узнать, что произойдет. Перед смертью она сказала: «Я не хочу уходить, пока не кончится эта история. Я хочу увидеть этого молодого человека-невидимку». Ей становилось хуже и хуже... все это время.
Спешить не надо в эту ночь покоя,
Под вечер надо биться, горевать
И возмущаться тем, что свет уходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116