..Некоторое время он не мог говорить. Похоже, она всерьез намеревалась покончить жизнь самоубийством: Питер застал ее в тот момент, когда она собиралась сунуть в ванну включенный фен и влезть туда сама.— И даже не разделась! — добавил он. Я подумал, что Донна настоятельно нуждается в наблюдении опытных психиатров в уютной частной клинике.Но вряд ли Питер это допустит.— Пошли выпьем, — сказал я.— Но я же не могу! — Питер не переставал мелко дрожать, как будто у него внутри происходило землетрясение.— Донне будет хорошо с Сарой.— Но она может попытаться...— Сара за ней присмотрит.— Но там люди...— Купим бутылку, — сказал я. — Идем.Мы успели в паб перед самым закрытием. Я купил бутылку виски и два стакана у задумчивого бармена, мы сели в мою машину и остановились выпить на тихой, обсаженной деревьями улочке в трех милях от дома Питера. Звезды и фонари смотрели на нас из-за густой листвы.— И что же мне делать? — в отчаянии спросил Питер.— Со временем уляжется.— Это никогда не уляжется! Как нам жить? Это же невозможно, черт побери!Он захлебнулся последним словом и разревелся, как ребенок. Взрыв непереносимой, тщательно подавляемой скорби, смешанной с гневом и обидой.Я вынул стакан из его трясущейся руки. Сидел, ждал, вздыхал сочувственно и размышлял, что бы я стал делать, если бы, не дай бог, на месте Донны действительно оказалась Сара.— И надо же, чтобы это случилось именно теперь! — воскликнул он наконец, вытягивая из кармана платок, чтобы высморкаться.— Что-что? — переспросил я.Он судорожно чихнул и вытер щеки.— Извини.— Ничего.Он вздохнул.— Ты всегда так спокоен...— Со мной никогда не случалось ничего подобного.— Я влип, — сказал он.— Ничего, это пройдет.— Да нет, я не о Донне. Я и до этого-то не знал, что мне делать, а теперь... теперь я просто не соображаю!— А что такое? Неприятности из-за денег?— Нет. То есть не совсем.Он неуверенно замолчал — его надо было подбодрить.— А что тогда?Я вернул ему стакан. Он тупо посмотрел на него, потом одним глотком выпил почти все, что в нем было.— Ты не рассердишься, если я взвалю это на тебя?— Конечно, нет!Питер был на пару лет моложе меня — они с Донной и Сарой были ровесниками, — и временами казалось, что все трое считают меня своим старшим братом. Во всяком случае, мне вовсе не казалось странным, что Питер делится своими проблемами.Питер был худощав, немного выше среднего роста и недавно отрастил длинные усы, которые, однако, вовсе не придавали ему того сногсшибательно мужественного вида, на который он, должно быть, рассчитывал. Он по-прежнему выглядел обычным безобидным толковым программистом, который всю неделю продает свои ноу-хау мелким фирмам, а по выходным плавает на катере.Он еще раз промокнул глаза платком и несколько минут глубоко дышал, чтобы успокоиться.— Я влез в одно дело, в которое влезать не стоило, — сказал он.— В какое?— Началось все вроде как с шутки. — Он допил свое виски, я протянул руку и налил ему еще. — Был тут один мужик — наших с тобой примерно лет.Он приехал из Ньюмаркета, мы разговорились в пабе, где ты покупал виски. И он сказал, что было бы здорово, если бы можно было составить программу, которая угадывала бы победы на скачках. Мы еще посмеялись...Он умолк.— Он знал, что ты работаешь с компьютерами? — спросил я.— Я ему сказал. Ну, знаешь, как это бывает...— И что дальше?— Через неделю пришло письмо. От этого мужика. Не знаю, откуда он узнал мой адрес. В пабе, наверно, спросил. Бармен знает, где я живу.Он глотнул из стакана, помолчал, потом продолжал:— В письме он спрашивал, не могу ли я помочь человеку, который составляет программу для уравнивания шансов лошадей на скачках. И я подумал: почему бы и нет? Гандикап всегда рассчитывается на компьютерах, а письмо звучало вполне официально...— Но оно не было официальным?Питер покачал головой:— Нет, какая-то частная лавочка. Но я все равно подумал: почему бы и нет? Каждый может составить свою программу. Что толку, все равно ведь заранее не определишь.— Ты в этом неплохо разбираешься, — заметил я.— Пришлось научиться за эти несколько недель, — невесело ответил Питер. — Я и не заметил, что забросил Донну, но она говорит, я уже сто лет с ней по-нормальному не разговаривал.Ему перехватило горло, и он шумно сглотнул.— Может быть, если бы я не был так занят...— Перестань себя грызть! — сказал я. — Так что там с гандикапом?Через некоторое время Питер взял себя в руки и продолжал:— Он дал мне кипу страниц. И все исписаны каким-то дьявольским почерком. Он хотел, чтобы я сделал из этого программы, которые любой дурак сможет гонять на компьютере... — Он запнулся. — Ты сам-то разбираешься в компьютерах?— Скорее в микросхемах, чем в программировании. Считай, что нет.— С большинством людей дело обстоит как раз наоборот.— Догадываюсь.— Короче, сделал я эти программы. Кучу программ. Но все они были однотипные. На самом деле это оказалось не так уж трудно, как только я разобрался, что к чему в этих записях. Самым трудным было разобрать сами записи.Короче, сделал я ему программы, и он мне заплатил.Он умолк и заерзал на сиденье, угрюмый и насупившийся.— Ну и что не так? — спросил я.— Ну я сказал, что лучше будет, если я несколько раз прогоню программы на том компьютере, на котором он будет работать, потому что компьютеры друг от друга сильно отличаются, и хотя он сказал мне, какой фирмы его компьютер, и я это учитывал, все равно, пока программу не прогонишь, всех блох не отловишь. Но он мне не разрешил. Я сказал ему, что это неразумно, но он ответил, чтобы я не лез не в свое дело. Ну, я пожал плечами и распрощался с ним. Подумал, если он такой дурак, так это его личные трудности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88