Мне повезло, я не услышал еще и фальшивых надрывных причитаний Хелен, жены Дональда, которая приехала вместе с ним, но сейчас была как раз занята приобретением программы скачек.
— Мы не останемся здесь, — неодобрительно сказал Дональд, увидев это.
Хелен только рассеянно улыбнулась и сказала:
— Почем знать?
Малкольм называл ее красивой пустоголовой куклой и, вполне возможно, был прав. Высокая и стройная, Хелен двигалась с какой-то врожденной грацией. Самые дешевые вещи выглядели на ней как шедевры лучших модельеров. О том, что они дешевые, я узнавал от нее самой. Хелен всегда рассказывала, где их купила и по какой смехотворной цене, ожидая, вероятно, восхищения своей бережливостью. Дональд всякий раз старался поскорее заставить ее замолкнуть.
— Скажи нам, Ян, откуда лучше всего смотреть скачки, — попросила она.
— Мы здесь не за этим! — оборвал ее Дональд.
— Да, дорогой, мы здесь потому, что нам срочно нужны деньги, чтобы мальчики могли поступить в Итон.
— Нет, дорогая! — резко сказал Дональд.
— Но ты же знаешь, что мы не можем себе позволить…
— Потише, пожалуйста, дорогая, — зашипел Дональд.
— Учеба в Итоне стоит целого состояния, — безразличным тоном заметил я, зная, что доходов Дональда едва хватило бы даже на то, чтобы устроить туда одного из сыновей, не то что обоих. У Дональда были мальчики-близнецы. Наверное, это как-то передается по наследству.
— Конечно, целое состояние! — сразу же согласилась Хелен. — Но Дональд давно откладывал на это деньги. «Мои сыновья учатся в Итоне!» — это звучит внушительно. Сразу поднимает его до уровня людей, которых мы обслуживаем в гольф-клубе.
— Хелен, дорогая, прошу тебя, замолчи наконец! — Дональд не мог скрыть своего смущения, но Хелен, конечно, говорила чистую правду.
— Мы надеялись, что Дональд получит наследство до того, как мальчикам исполнится тринадцать, — упорно продолжала Хелен. — Когда этого не случилось, мы стали откладывать каждый пенни, чтобы оплатить учебу, взяли деньги в долг, точно так же, как занимали на подготовительную школу и множество других вещей. Но мы занимали под будущее наследство Дональда… так что для нас действительно очень важно, чтобы Дональд получил в наследство приличную сумму, потому что уже очень много людей должны будут получить из него свою часть. Мы буквально пойдем по миру, если Малкольм растратит слишком много… и я думаю, что Дональд этого просто не переживет.
Я только открыл было рот, чтобы ответить, но не смог произнести ни звука. Я почувствовал, что поневоле участвую в каком-то фарсе, который выходит из-под моего контроля.
К нам решительным шагом приближались Сирена, Фердинанд и Дебс.
ГЛАВА 6
— Оставайтесь здесь, — сказал я им всем. — Мне нужно пройти в весовую для соблюдения кое-каких формальностей. Никуда не уходите, пока я не вернусь.
Они согласно закивали головами, нахмурившись каждый на свой манер, и я скрылся в весовой и принялся отчаянно разыскивать какой-нибудь клочок бумаги и конверт.
Я написал Малкольму:
«Здесь собралась половина семейства. Их созвала Джойси. Ради Бога, оставайся там, где ты сейчас, не показывайся им на глаза и ожидай, пока я не приду и не заберу тебя».
Вложил записку в конверт, запечатал и надписал снаружи имя Малкольма. Потом разыскал служителя, достаточно опытного, чтобы найти на ипподроме нужного человека и передать письмо.
— Мой отец обедает сейчас в зале для распорядителей, — сказал я ему. — И очень важно, чтобы он как можно скорее получил эту записку.
Служитель сразу же ушел. Он сказал, что все равно собирался подняться в комнату обслуживающего персонала, так что сам отнесет записку. Я поблагодарил его, но моя тревога все еще не улеглась — Малкольм мог в любую минуту спуститься вниз и столкнуться лицом к лицу со всей толпой озлобленных родственников, готовых на него накинуться. Я вышел из весовой на солнечный свет и обнаружил, что все пятеро стоят, где я их оставил, и добросовестно меня ожидают.
— Я говорю, — сказала Дебс чуть насмешливо, — что в этом костюме ты смотришься просто потрясающе.
Дональд удивленно на нее уставился, и мне почему-то представилось, как он важно заявляет в своем гольф-клубе: «Мой брат, жокей-любитель…» Я отлично знал, что будь я профессиональным жокеем, Дональд изо всех сил старался бы это скрыть. Ужасный сноб! Но есть грехи и похуже.
Дебс, вторая жена Фердинанда, явилась на ипподром в черном кожаном пальто, затянутом на талии поясом. Светлые волосы спадали на плечи, на ногах — высокие ботинки на шнуровке. Веки были подведены пурпурным карандашом, на ногтях — такого же цвета лак. Куда и девалась воплощенная простота и невинность, которые я запечатлел на снимке год назад!
Фердинанд, на полголовы ниже своей жены, был сейчас как никогда сильно похож на Малкольма. Его снова мучила привычная нерешительность: он не мог понять, друг я ему сейчас или враг? Я приветливо улыбнулся Фердинанду и спросил, что подвигло его на эту поездку.
— Разные дела, — неубедительно объяснил он.
— Мы приехали сюда не для того, чтобы разговаривать о делах! — решительно отрезала Сирена. — Мы хотим знать, куда делся папочка.
Маленькая Сирена Малкольма, теперь выше него ростом, была одета сегодня в голубой матросский костюм с белыми оборками по вороту и на рукавах, на голове был белый шерстяной берет с помпоном на макушке, из-под которого почти не было видно коротко остриженных светлых волос. Сирена выглядела самое большее на шестнадцать, никак не на свои двадцать шесть. Истинный возраст проглядывал только в резкой холодности, с которой она ко мне обращалась, без малейших признаков дружелюбия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111