Идеальный жокей рассматривает каждое соревнование как битву тактик, битву, стратегия которой основана на реалистической оценке способностей лошади. Но он и не станет слепо следовать заранее задуманному плану, а изменит его, приспосабливаясь к новым обстоятельствам, если заезд проходит не так, как он ожидал. Моментальная оценка внезапно открывшихся возможностей — его главная сила.
Если бы существовал идеальный жокей, он бы никогда не проигрывал скачку на кончик морды лошади. Но, может быть, правильнее сказать, что если бы он не был идеальным жокеем, то проиграл бы, отстав значительно больше, к примеру, на шесть корпусов.
Плохо себя чувствующий или уставший всадник сидит в седле, будто мешок, и мертвым грузом давит на спину лошади. К концу заезда он едва способен контролировать свои налившиеся свинцом конечности, не то чтобы помогать своей лошади. Такую печальную картину чаще можно наблюдать с любителями, которые участвуют в скачках три-четыре раза в году и не тренируются каждый день.
Боязливый жокей из страха упасть при прыжке отклоняется в сторону, забывая, что он был бы в большей безопасности, если бы сидел правильно. Когда человек обнаруживает, что страх падения отнимает у него все удовольствие от скачек, ему не следует стыдиться этого чувства, ведь его не назовешь неразумным. Лучше легко и элегантно расстаться с опасным спортом. Если же он будет продолжать, то и мрачные опасения будут расти, вызывая тревогу у его близких. А сам он станет источником непреходящей опасности для остальных участников соревнований. Но хуже всего, если он станет объектом жалости в острых глазах публики. Зрители моментально замечают, что человек боится, а иногда и переоценивают свою способность замечать.
На трибунах можно услышать самые невероятные суждения. Время от времени я сам бывал свидетелем, как краснолицые, агрессивные мужчины с солидным брюшком, очевидно, в жизни не сидевшие на спине даже мула, громко, будто это доказанный факт, утверждали, что жокей А, в или В (то есть любой жокей, на лошадь которого они сделали ставку в тотализаторе, а она пришла, допустим, второй) потерял нерв, и это позор, что ему разрешают участвовать в скачках и проигрывать заезды, которые даже обезьяна бы выиграла.
Насколько я знаю, очень редки случаи, когда жокей, много лет успешно участвовавший в соревнованиях, вдруг бы потерял нерв. Напротив, матери жокеев часто слышат упреки в адрес своих сыновей, мол, они безрассудны, почти чокнутые, и рано или поздно сломают свои глупые шеи.
Успех скачки часто зависит от того, как лошадь подошла к препятствию. Хорошего опытного скакуна достаточно коленями, руками и голосом побудить удлинить шаг, немного ускорить бег и в нужный момент достичь более-менее правильного места для начала прыжка. Большинство лошадей сразу же отвечает на такие сигналы всадника. Но с новичками и слабо подготовленными животными тактика должна быть противоположной. Нет смысла побуждать их ускорить бег, потому что на большой скорости их ошибки станут еще хуже. Лучше помочь им собраться, укоротить шаг и постараться подвести к барьеру в подходящем месте.
Некоторые опытные, умные, но своенравные животные настаивают на собственном выборе места для прыжка, и, несомненно, лучше всего позволить им делать, как они хотят. Указания с седла только смутят лошадь, которая предпочитает сама исправлять свои ошибки. Но это и вправду странное чувство — сидеть в седле, видеть, что лошадь делает ошибку, и упорно не позволять себе вмешиваться. Нужно очень доверять ее способностям и хорошо владеть собой, чтобы спокойно ждать постепенно приближающуюся опасность. И все же если человек хорошо знает своего партнера, то понимает, что, только позволив ему самому справиться со своими трудностями, он открывает путь, иногда единственный, к победе. Для компетентного жокея немного удовольствия в работе с такой капризницей, его раздражает чувство беспомощности, потому что неразумное создание лишает партнера всякой инициативы. Нет нужды говорить, что лошадь, которая сама выбирает правильное место для прыжка и совершает его без ошибок, — неоценимое сокровище для неопытного жокея.
Естественно, самый худший тип — это те, которые, отказываясь от помощи всадника, сами не умеют действовать правильно. Есть лошади, которые прыгают более-менее сносно, даже если оказываются на неподходящем расстоянии от барьера, чтобы оттолкнуться для прыжка. С кабаньим упрямством они несутся на препятствие, не обращая внимания на сигналы жокея. И только задев животом за гребень барьера, понимают, что слишком рано оттолкнулись. Или же они отталкиваются слишком поздно и совершают почти перпендикулярный прыжок. Оба метода гарантируют, что рано или поздно такой лошади придется заканчивать дистанцию в одиночку, потому что жокея она сбросит.
Никто не будет спорить, что продуманные тренировки вносят большой вклад в умение прыгать, но потом уже особенности характера определяют стиль, в каком лошадь постоянно проводит скачки.
Не меньше сложностей возникает и с приземлением после прыжка, и тут успех лошади порой зависит от состояния грунта. Если слякоть, многие скакуны не могут быстро вытащить ноги, чтобы сохранить равновесие, и падают. Исключительно вероломна подсохшая и твердая сверху, но внизу болотистая после ливня земля. Можно видеть, как лошади в трех-четырех шагах от барьера все еще ползут на животе, потому что не могут встать на ускользающей из-под ног почве. Жокей в отчаянии чувствует, как мучительно барахтается его партнер, но ничего не может сделать, хотя боюсь, что мое последнее утверждение не встретит одобрения у краснолицых, агрессивных мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60