– Я сам заплачу. Вы можете вычесть эти деньги из моего жалованья. Колин Росс пригласил меня останься у него.
Эти слова решили дело. Харли понял, как важно для его престижа такое предложение, а Колин Росс был его лучшим клиентом.
– Да? Ну, тогда другое дело. Договорились. Возвращайтесь утром.
Я подошел к контрольному посту и условился, что самолет простоит ночь под крышей. Лишняя работа для дежурных, прежде чем они уйдут домой. Потом я плюхнулся в "Астон-Мартин" Росса. А мир пусть сам заботится о себе!

* * *

Росс жил в обычном кирпичном бунгало на окраине Ньюмаркета. Внутри дом был уютным и теплым, с большой гостиной, в которой стояли роскошные глубокие бархатные кресла.
– Садись, – предложил он.
Я сел. Откинул голову назад. Закрыл глаза.
– Виски или бренди? – спросил он.
– Все равно.
Я услышал, как он наливает, судя по звуку, полный бокал.
– Вот, – сказал он.
Я открыл глаза и с благодарностью взял бокал. Это было бренди с водой. И оно произвело волшебное действие.
Из кухни доносились шипение сковородок и вкусный запах жареных цыплят. Колин потянул носом.
– Обед скоро будет готов... Пойду скажу поварихам, что у нас гость.
Он вышел и почти тотчас вернулся с двумя поварихами.
Я медленно встал, совершенно неподготовленный. У меня и в мыслях не было.
На первый взгляд они выглядели, как две половинки целого: Нэнси и Мидж. Одинаковые темные волосы, стянутые на макушке черной лентой. Одинаковые карие глаза. Прямые брови. Одинаковые улыбки.
– Сам летающий человек! – воскликнула Нэнси. – Колин, как тебе удалось его заманить?
– Накинул сеть.
– Это Мидж, – сказала Нэнси. – Мидж, это Мэтт.
– Человек с бомбой в самолете? – засмеялась Мидж.
Присмотревшись, я уже смог различить их. Мидж была тоньше и гораздо бледнее, она казалась хрупкой, а Нэнси сильной. Но, если бы рядом не стояла сестра, то не создавалось бы впечатления, что Мидж так тяжело больна.
– Надеюсь, с первой и последней бомбой, – вздохнул я.
– Эта была слишком близка. – Мидж поежилась.
Колин налил сестрам "Дюбоне", а себе – виски.
– Бомбы, драки... Теперь ты получил представление, что такое скачки.
– Столько событий, не то что обработка полей, – согласился я.
– Обработка полей? Это скучная работа? – удивилась Мидж.
– Скучная и опасная. До смерти надоедает таскаться по шесть часов в день над пустыми полями то вверх, то вниз... Понимаете, летать приходится очень низко, не дай Бог на секунду задремать, а от скуки нападает зевота. В один прекрасный день человек теряет осторожность, задевает землю крылом и ломает дорогую машину. После этого его популярность у хозяев падает ниже нулевой отметки.
– Что с вами и случилось? – засмеялась Нэнси.
– Нет... Однажды я в воздухе на секунду заснул, а проснулся в двадцати футах от опоры электропередачи. Я миновал ее в нескольких миллиметрах. После этого я ушел, пока цел.
– Ничего, – засмеялась Мидж, – зато следующий самолет вы разломили так, что даже кусочков не осталось.
Все трое засмеялись. Дружная, спаянная семья.
Колин рассказал об истории с Кенни Бейстом, и сестры сочувственно охали, а я казался себе симулянтом. Ведь Колин постоянно доводил себя до изнеможения, Мидж была неизлечимо больна, а у меня всего-то несколько небольших синяков.
Обед состоял из горячих жареных цыплят и зеленого салата, а на десерт – крупно нарезанный сыр. Мы ели на кухне, положив локти на темно-алый стол и обгладывая кости. Ни разу за все эти долгие тоскливые годы я не проводил вечер так приятно.
– О чем вы думаете? – спросила Нэнси. – В этот момент?
– Делал зарубку на память: всегда заболевать в Кэмбридже.
– Не надо ничего придумывать, – сказала Мидж. – Просто приходите в любое время. – Она досмотрела на сестру и брата, словно ища у них поддержки, и оба кивнули. – Всегда, когда захотите.
Застарелое предостерегающее чувство зашевелилось в голове: не увлекайся, не давай себе волю, не рискуй.
Не увлекайся.
– Ничего лучшего я не хотел бы, – ответил я, сам не понимая, на самом ли деле это так.
Девушки отнесли тарелки в мойку и приготовили кофе. Нэнси осторожно наливала сливки до самого верха чашки.
– Вы думаете, бомба и вправду предназначалась Колину? – вдруг спросила она.
– Не знаю. – Я пожал плечами. – Так же точно она могла предназначаться майору Тайдермену, или Энни Вилларс, или Голденбергу. Или даже Кенни Бейсту. Ведь никто не знал, что он решит обратно ехать на машине, а не лететь. А может быть, бомба предназначалась фирме... "Дерридаун", если вы понимаете, что я имею в виду. Если бы Колин погиб, то "Дерридауну", скорее всего, пришел бы конец.
– Не понимаю, почему кому-то может прийти в голову убить Колина. – Мидж вопросительно взглянула на меня. – Конечно, многие ему завидуют, но одно дело завидовать, а другое – убить пять человек.
– Все так спокойно относятся к этой бомбе, – вдруг взорвалась Нэнси. – Этот проклятый тип подложил бомбу, теперь крутится где-то рядом, никто не знает, что он сделает в следующий раз, и никто его не ищет. Ведь это сумасшедший, его надо изолировать.
– Не представляю, как его можно найти, – спокойно перебил ее Колин. – И, по-моему, он не станет рисковать во второй раз.
– Господи, ты же... ты... страус! – с горечью воскликнула Нэнси. – Тебе не приходит в голову, что из-за тебя подложили бомбу в самолет? И какая же должна быть для этого чрезвычайная причина, пусть даже этот человек сумасшедший? И если у него тогда ничего не получилось, все равно это причина давит на него, и что, ты думаешь, мы с Мидж должны делать, если в следующий раз ты разлетишься на куски?
Я заметил, что Мидж с состраданием и пониманием относится к страху Нэнси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65