Удовлетворенный тем, что
зерно попало в землю, посмотрел заезд (лошадь Хамбера пришла последней) и
потихоньку покинул ипподром, пробравшись через ограду паддока, клубную
автостоянку и благополучно избежав встречи с черноусым или мстительны
м Биммо Богнором.

Воскресенья, проведенного наполовину в мрачном гостиничном номере, нап
оловину на пустых улицах, оказалось достаточно, чтобы убедить меня в нев
озможности вынести две недели, слоняясь без дела по Ньюкаслу, да и мысль о
б одиноком Рождестве в комнате с облезлыми кофейными стенами меня не сли
шком привлекала. К тому же в моем поясе, где хранились остатки денег Октоб
ера, теперь лежали еще и полученные от букмекера двести фунтов, и ни одна л
ошадь из конюшни Хамбера не участвовала в скачках раньше Дня подарков. М
не понадобилось не более десяти минут, чтобы решить, чем занять остающее
ся в моем распоряжении время.
В воскресенье вечером я написал Октоберу отчет о разведывательной служ
бе Биммо Богнора, а в час ночи уже сидел в лондонском экспрессе. Понедельн
ик я потратил на магазины, а к концу следующего дня, в цивилизованной одеж
де и с парой дорогих горных лыж, расписался в регистрационной книге мале
нькой комфортабельной гостиницы в заснеженной деревушке в Доломитах.
Эти две недели в Италии никак не отразились на результатах моей работы д
ля Октобера, но зато они заметно отразились на мне. Это был мой первый наст
оящий отпуск за все время, прошедшее со дня гибели моих родителей, первый
по-настоящему бездумный, бесцельный, эгоистичный отдых за девять лет.
Я почувствовал себя моложе. Стремительные дни на снежных склонах и вечер
ние танцы с лыжными партнершами счистили с меня многолетний слой ответс
твенности, и я наконец ощутил, что мне двадцать семь лет, а не пятьдесят, и ч
то я молодой человек, а не отец семейства. Процесс освобождения от невыно
симого груза, который начался с отъездом из Австралии и подспудно продол
жался в те недели, что я провел у Инскипа, внезапно завершился.
Кроме этого, я получил еще и премию в виде девушки-портье в моей гостинице
Ц сияющего создания с приятно округлыми формами, чьи темные глаза заго
релись, как только она меня увидела, и которая после чисто символических
уговоров стала проводить часть своих ночных дежурств в моей постели. Она
называла меня своей рождественской коробкой конфет и утверждала, что я
самый удачный и довольный жизнью любовник из всех, с кем она встречалась
за много лет, и что ей со мной хорошо. Наверное, она была куда менее разборч
ива в связях, чем Пэтти, но ее натура была более цельной, поэтому с ней я исп
ытывал не стыд, а упоение.
В день моего отъезда, когда я подарил ей золотой браслет, она поцеловала м
еня и попросила не приезжать больше, потому что второй раз так же хорошо н
е бывает. Эта девушка была поистине подарком судьбы для одинокого мужчин
ы!
Я прилетел обратно в Англию рождественским вечером, мое умственное и физ
ическое состояние было лучше, чем когда-либо, и я был готов к самому худше
му, чего только можно было ожидать от Хамбера. Что, как выяснилось впослед
ствии, было очень кстати.

Глава 8

В День подарков в Стаффорде одна из лошадей в первом, аукционном, заезде, ш
едшая четвертой после последнего барьера, сбросила жокея, сломала ограж
дение и помчалась по заросшему травой центру круга.
Конюх, стоявший рядом со мной на продуваемых сквозняком ступеньках за ве
совой, с проклятиями ринулся ловить ее. Но лошадь, как обезумевшая, носила
сь по всему ипподрому, и конюху, тренеру и десяти добровольным помощника
м понадобилось четверть часа, чтобы остановить ее. Я наблюдал, как они с вс
тревоженными лицами вывели опозорившееся животное с круга и провели ми
мо меня в конюшню ипподрома. Несчастное создание побелело, покрылось пот
ом и было явно не в себе: его ноздри и морда были в пене, тело дрожало, уши пр
ижались к голове, и он, похоже, способен был лягнуть любого, кто подошел бы
поближе.
Его имя, как я выяснил из программы скачек, было Супермен. Он не входил в чи
сло одиннадцати лошадей, которыми я занимался, но его разгоряченный вид
и безумное поведение в сочетании с фактом, что неприятность произошла на
аукционных скачках в Стаффорде, говорили о том, что это двенадцатый случ
ай в серии. Но двенадцатый раз оказался неудачным. Беккет был прав Ц эффе
кт этого допинга трудно было спутать с чем-либо другим. Я никогда раньше н
е видел лошадь в таком состоянии Ц описания «возбужденных победителей
» в газетных вырезках были очевидным преуменьшением. По-видимому, Супер
мену либо дали слишком большую дозу, либо он чрезмерно отреагировал на о
бычную.
Ни Октобер, ни Беккет, ни Маклсфилд в Стаффорде не появились. Оставалось н
адеяться, что обещанные Октобером меры были приняты, несмотря на День по
дарков. Не мог же я, не выходя из роли, поинтересоваться, сделаны ли предва
рительные анализы на допинг, или потребовать, чтобы допросили жокея, про
верили необычные ставки и исследовали шкуру лошади.
Супермен благополучно справился со всеми препятствиями, и этот факт скл
онял меня к мысли, что стимулянт применили, только когда он приближался к
последнему барьеру, брал или только что взял его. Именно в этот момент он в
пал в бешенство и вместо того, чтобы ускориться, скинул жокея и убежал. Име
нно здесь к нему применили средство, которое должно было придать ему сил
для рывка на последних четырехстах ярдах, длинной финишной прямой, дающе
й время и место для обгона лидеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86