К нему подошел мальчика-слуга, чтобы взять у него лошадь. Дьюан расспросил парня о городе и постепенно перевел разговор на интересующую его тему:
— Большое хозяйство у полковника Лонгстрета, а?
— Надо думать! — был ответ. — Даже не знаю, сколько у него ковбоев. Они постоянно то приходят, то уходят. Я и с половиной из них не знаком.
— Много нынче перегоняют скота?
— Скот всегда перегоняют, — уклончиво ответил парень со странным выражением на физиономии.
— Скотокрады?
За взглядом не последовало утверждения, которого ожидал Дьюан.
— Я слышал, довольно оживленное местечко, этот ваш Фэйрдейл, верно?
— Не такое оживленное, как Сандерсон, но побольше будет!
— Да, мне рассказывали. Ходят слухи о каких-то двух ковбоях, которых недавно арестовали…
— Было дело. Я тоже слышал об этом. Джое Бин и Брик Хиггинс — оба местные, только редко бывают здесь. Люди Лонгстрета.
Дьюану не хотелось показаться чересчур любопытным, и он перевел разговор в другое русло.
После ужина Дьюан прогуливался по главной улице, Когда стемнело, он зашел в отель, купил сигар и, сидя за столиком, внимательно присматривался к окружающему. Затем он перешел в следующее заведение. Снаружи оно выглядело грубо и примитивно, но внутри было довольно пышно обставлено, даже с претензией на некоторую роскошь, и сверкало огнями многочисленных светильников. Здесь было полно мужчин, которые то и дело входили и выходили отсюда, — загорелые, обветренные, в пыльных сапогах, пропахшие лошадиным потом и дымом костров. Дьюан немного посидел за столиком, держа уши и глаза открытыми, затем отправился на поиски бара, куда устремилось большинство посетителей. Он обнаружил просторное квадратное помещение, освещенное шестью огромными лампами, со стойкой бара вдоль одной стены и множеством столиков и стульев, заполнявших все свободное пространство пола. Это был единственный из всех, больших или маленьких, игорных домов в южном Техасе, где он не заметил ни одного мексиканца. Сейчас здесь шла оживленная игра в карты. Дьюан потолкался у столиков, наблюдая за игрой, и пришел к выводу, что чужестранцы были слишком обычным явлением в Фэйрдейле, чтобы обращать на себя внимание. Затем он вернулся к гостинице, где снял для себя комнату.
Дьюан присел на крыльце у входа в гостиницу, за которым располагался небольшой дешевый ресторанчик с баром. Внутри двое мужчин беседовали между собой, не замечая сидевшего снаружи Дьюана.
— Ларами, как зовут вновь прибывшего? — спросил один.
— Он не назвал себя, — ответил другой, по голосу хозяин гостиницы.
— Здоровенький парень, однако! Хоть немного странный, как мне показалось. Во всяком случае, не фермер и не скотовод. Что ты о нем думаешь?
— Думаю, что он из тех хладнокровных, спокойных, выдержанных техассцев, которые годами разыскивают кого-нибудь с тем, чтобы убить его, когда найдут!
— Ты прав, Ларами; и, между нами, — я надеюсь, что он разыскивает Лонгс…
— Тс-с! — прервал его Ларами. — Ты что, пьян — болтать подобную чепуху?
После этого собеседники понизили голоса, так что Дьюан перестал различать отдельные слова, и вскоре посетитель Ларами ушел. Дьюан поспешил занять его место у стойки ресторанчика и, стараясь выглядеть простодушным и общительным, принялся задавать всякие незначительные вопросы о Фэйрдейле. Ларами, однако, оказался не очень разговорчивым.
Дьюан поднялся к себе в комнату, погруженный в раздумья. Что хотел сказать посетитель Ларами? Неужели он мечтает, чтобы кто-нибудь приехал сюда и убил Лонгстрета? Именно так понял Дьюан его прерванную реплику. В личности мэра Фэйрдейла таилась какая-то загадка. Дьюан чувствовал это. И еще он чувствовал, что если бы кому-нибудь понадобилось найти здесь самого опасного и хитрого негодяя, то им, несомненно, был бы уже известный ему Флойд Лоусон. С хозяином гостиницы — Ларами — стоило бы познакомиться поближе. И последние мысли Дьюана в ту ночь были о мисс Лонгстрет. Он не мог не думать о ней — о том, как необычно и удивительно повлияла на него встреча с ней. Она заставила его вспомнить о давным-давно прошедших днях, когда девушки составляли часть его жизни. Какая унылая, мрачная и бесконечная пустота лежала между этим прошлым и настоящим! Он не имел права даже мечтать о такой красавице, как Рей Лонгстрет. Это убеждение, однако, не рассеивало ее очарования; напротив, оно странным образом делало ее еще более обворожительной. Дьюан неожиданно ощутил в себе нечто похоже на неутолимый, необъяснимый голод, напоминающий непрекращающуюся тупую боль в груди.
Весь следующий день Дьюан провел в гостинице. Он не делал попыток завязать дружеские отношения с неразговорчивым хозяином. Теперь торопиться не было нужды. Он довольствовался лишь наблюдением и анализом услышанных разговоров. К концу дня он пришел к убеждению, что Фэйрдейл — это именно то, о чем говорил ему Мак-Нелли, и что он стоит на пороге необычных приключений. Следующий день он провел почти так же, выбрав лишь удобный момент и намекнув Ларами, что он разыскивает здесь одного человека. После этого хозяин гостиницы стал менее замкнутым и скрытным. Он больше не отказывался отвечать на случайные вопросы, и Дьюану не составило большого труда выяснить, что Ларами приходилось видеть лучшие дни, а сейчас он полностью выбит из колеи, почти разорен, и дела его из рук вон плохи. Кто-то сильно ему навредил.
Прошло несколько дней. Дьюану не удалось теснее сблизиться с Ларами, но он легко находил собеседников среди праздных бездельников, толпящихся на углах и перед дверями лавок и магазинов, простодушных и охотно вступающих в разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113