Примерно моего возраста, на пару лет старше меня, высокая и довольно широкоплечая. Рядом с ней я выглядел подростком – что легко объяснялось моим худощавым и низкорослым телосложением.
– Думаешь, я не догадалась? У тебя вид нормального парня.
Как быстро она перешла со мной на «ты».
– Раз уж ты не из Сферы, я помогу тебе. Только сначала мне нужно отнести это кое-куда…
Она указала взглядом на тарелку с хлебом и рыбой.
– Затем я провожу тебя в их свинарник.
– Свинарник?
– Поговорим через минуту.
Она прошла мимо меня и исчезла за углом коридора – точнее, сначала заглянула за угол, а затем исчезла.
Ждать пришлось недолго. Через некоторое время девушка вернулась.
– Сейчас у нас пост. Главам храма подают на ужин мясо снежного оленя, привезенного из Сильвернии. А мы, послушники, должны голодать и очищать свои тела различными постами. И это называется волей Рантаса!
Она прервала обличительную речь и улыбнулась.
– Прости, я забыла представиться. Меня зовут Илессель Сэн-дрим.
– Катан Тауро, – представился я.
– Каков твой титул? – спросила она, потянув меня за рукав втом направлении, куда я, собственно, и шел.
– Эсграф. А как ты догадалась, что у меня есть титул1?
– Наше начальство приглашает на ужин только титулованных особ и богачей. Ты должен быть аристократом или наследником торгового дома. Жрецов не интересуют люди без власти и сундуков с деньгами.
– Почему ты стала послушницей, если так ненавидишь Сферу?
– Моих приемных родителей отправили на острова. Они полгода будут вести миссионерскую деятельность среди туземцев. Отчим пристроил меня в храм и записал в послушницы. Наверное, надеялся, что я пойду по его стопам. Но он ошибся.
Тон девушки предполагал, что ее приемный отец в будущем сильно пожалеет о содеянном.
– А ты как сюда попал? – спросила она, когда мы поднялись вверх по мраморной лестнице.
Я заметил статую, которую уже видел прежде. Очевидно, мои блуждания завели не на тот этаж.
– Я направляюсь в Танет. Мы нашли железную руду, и мне нужно передать образцы отцу. Он участвует в Совете Аквасильвы.
– Из какого ты клана?
– Из Лепидора.
Мы прошли по главному коридору зиккурата, ширина которого составляла не менее четырнадцати футов, затем свернули в проход с богато украшенными стенами. Откуда-то издалека доносились звуки лютни. Илессель резко остановилась. Я наткнулся на нее и поспешно сделал шаг назад.
– Прости, – извинилась она. – Я думала, что знаю всех музыкантов в городе, но этого еще не слышала.
Мне оставалось лишь гадать о смысле ее слов.
– Ты хочешь сказать, что можешь определить на слух, кто играет на лютне?
– Конечно, – ответила девушка, словно это было совершенно естественно. – В храм часто приглашают музыкантов. Многие из них не очень хороши, но этот имеет талант.
– А как насчет тебя?
– Среди жрецов и жриц, послушников и послушниц я самая лучшая. Как ни странно, это единственное, что у меня получается.
Я впервые встретил такую откровенную девушку. Она говорила со мной, как с равным. Между нами возникла дружеская симпатия. Примерно так же я общался с младшим сыном графа Кортьерес.
– Тебе туда. Трапезная экзарха за углом. Я дальше не пойду, потому что в дверях стоят сакри, а у меня от них мурашки по коже. Жаль, что ты не останешься еще на пару дней. Мне всегда не хватало хорошей компании. Прощай.
Илессель улыбнулась, помахала мне рукой и быстро удалилась в том направлении, откуда мы пришли. Я не мог понять, почему эта девушка показалась мне такой знакомой. Нужно было расспросить ее обо всем как следует, но она уже ушла.
Мне не хотелось обижать представителей капитула. Я свернул за угол и оказался в широком коридоре, в конце которого виднелась дверь, обитая бронзой. Перед ней стояли двое сакри, облаченные в доспехи.
– Вы эсграф Катан? – спросил меня один из воинов. Неужели их тренировали говорить такими бесстрастными леденящими голосами?
– Да, – ответил я, внезапно осознав, что моя мантия, стянутая поясом, небрежно выбилась из-под него.
Сакри смерил меня пристальным взглядом, затем открыл дверь.
– Следуйте за мной.
Этот воин в малиновых доспехах повел меня по сводчатому коридору, украшенному картинами и антикварными вазами. Пройдя через другую впечатляющих размеров дверь, мы вошли в зал с высоким потолком. Большие окна были задернуты алыми портьерами.
Семь жрецов и Этла сидели за деревянным полированным столом. Дашаар прервал беседу и спросил, где мой эскорт. Он сказал, что Борет послал за мной послушника, но тот, видимо, задержался. Я решил, что это была отговорка. Сакри вышел, и Дашаар указал мне на свободное место за столом через два кресла от Этлы. Сам овальный стол, заставленный блюдами, выглядел как шедевр искусства сервировки. Фарфор и хрустальная посуда превосходили по красоте и ценности все то, что мы имели в Лепидоре.
После пяти смен блюд, каждое из которых было более экстравагантным, чем предыдущее, я вспомнил слова Илессель о свинарнике. Теперь мне стало ясно, о чем она говорила. Все члены капитула словно лоснились от липкого жира. Их чавканье напоминало пиршество животных. Правда, имелись и исключения. Этла вяло ковыряла вилкой тушку фаршированной горлицы, а высокий и сухопарый жрец, сидевший рядом с ней, вообще не притрагивался к пище.
После того как меня расспросили о руднике – а я заявил, что не знаю, насколько велики запасы железной руды, – беседа перешла на политические темы. Я многого не понимал, но старался запомнить кое-какие факты. Жрецы обращались ко мне с оскорбительной снисходительностью, однако меня это мало тревожило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150