Сэганта что-то затевает, это несомненно. Вчера он говорил, что мы останемся здесь еще на несколько недель, и это была тягостная перспектива. Теперь вдруг мы должны уехать, и особенно Мауриз и Телеста должны уехать. По поводу нас двоих он, кажется, не так переживает.
Я покачал головой.
– Вообще-то я бы с тобой согласился, но насчет нас он тоже темнит. Мы полезнее ему, чем Мауриз или Телеста. Как ты думаешь?
– Да, ты прав. – Мы вышли в главный двор с его поднимающейся колоннадой, теперь серой, потускневшей под проливным дождем, и побежали мимо трех дверей. Один из главных коридоров был закрыт из-за разбитого днем раньше светового люка, и люди трибуна занимались ремонтом. – Особенно полезен ты. Как иерарх ты слишком ценен, чтобы тебя отпускать, особенно для кэмбрессца. И ты единственный человек, к которому Равенна чувствует какую-то привязанность, поэтому Сэганта может использовать тебя в своей сделке с ней. Ты еще не перестал быть пешкой.
– Знаю. Но перестану. Чем дольше мы остаемся здесь, тем больше у нас шансов получить известие от Равенны.
– Прошло пять дней. Даже если завтра ты получишь от нее письмо, каждый обмен посланиями займет уйму времени.
Я улыбнулся Палатине и покачал головой. На этот раз я совершенно независимо ухитрился кое-что придумать.
– Когда придет ответ, я смогу его проследить.
– Магией? – нахмурилась Палатина.
– Некоего рода.
– А это не привлечет внимание магов Сферы?
– Это действует только потому, что раньше мы соединяли умы, никакой другой причины нет. И когда я найду Равенну, она заставит меня рассказать, как я это сделал, чтобы я не смог это. повторить. В этот раз я узнаю, как далеко она находится, в каком направлении. Думаю, этого хватит.
– Ты начинаешь меня беспокоить, Катан, – заявила Палатина, слегка улыбаясь. – Не знай я тебя лучше, то решила бы, будто у тебя есть идея, что делать.
– А вот и есть! – окрысился я, и мое приподнятое настроение исчезло в мгновение ока. Шутки шутками, но она говорила так, словно появление у меня идеи – вещь небывалая. Неужели все обо мне такого низкого мнения? Или все дело в том, что она – Палатина, у которой ВСЕГДА есть идеи?
– Прости, – извинилась она, умиротворяющим жестом касаясь моей руки.
Я отстранился и демонстративно повернул обратно, туда, откуда мы пришли.
– Нет, ты просто жалеешь, что сказала это вслух. Извинений не требуется.
Не обращая внимания на резкий ветер, я пошел назад вдоль колоннады, а потом по сумрачным коридорам направился к библиотеке. Там, вероятно, будет Телеста, но какое это имеет значение? Она была обо мне того же мнения, что и все остальные, только Телеста – как Мауриз – его не скрывала. Я знал, что я безнадежный, нерешительный лидер, но разве это означало, что даже мои нечастые идеи все должны быть нелепыми?
Телеста, как я и ожидал, уже была в библиотеке. Она стояла перед лампой с массивным томом в черном переплете, прислонив его к полке.
– Доброе утро, Катан. – Телеста посмотрела на залитое дождем окно. – А может, недоброе. Я давно тебя не видела.
– Я не очень часто сюда прихожу, – нейтрально ответил я.
– Время здесь идет по-другому. Дни тянутся не так долго.
«Время идет по-другому для клана Полинскарн», – подумал я про себя, но вслух не сказал. Я уже несколько дней намеревался повидать Телесту, но все откладывал из-за нежелания разговаривать с фетийцами. Я и сейчас пришел сюда лишь под влиянием минуты, а мог бы продолжать откладывать вечно.
– Тогда не могли бы вы уделить мне часть этого времени?
– Смотря что тебя интересует. – Женщина закрыла книгу и поставила ее на место. – Если наш контракт по-прежнему остается в силе, то я должна тебе помочь. Это исторический вопрос?
– Отчасти. По крайней мере ВОПРОС исторический. Но я не уверен насчет ответа.
– Продолжай.
– Танаис Летиен. Вы знаете, кто он такой?
Телеста пододвинула два стула к ближайшему от лампы столу и показала, чтобы я сел.
– Чтобы объяснить это, мне придется рассказать довольно длинную историю. У тебя есть время?
Я кивнул, садясь.
– Ты знаешь, что Таонетарная война продолжалась столетиями, фактически в течение всего существования Фетии до узурпации. Фетийцы всегда знали, что таонетарцы там, за внешними островами, – враги, с которыми не может быть никакого мира. Никто никогда не думал о договоре с таонетарцами, хотя бывали периоды и без войны. Мы в те дни были обществом воинов. Женщины сражались бок о бок с мужчинами, как сражались бы и сейчас, если бы это позволялось, но всегда существовало различие между временем для войны и временем для мира. Сама Фетия, вплоть до самого конца войны, была священна, неприкосновенна. Она была местом для наслаждения, музыки, танцев. Все величайшие оперы, величайшие поэты, величайшие философы, все они из того времени.
Мы сражались в течение столетий, используя корабли клана и солдат клана. Отслужив одну кампанию, они возвращались домой. Не было постоянной армии, за исключением Императорской гвардии, которую мы до сих пор называем Девятым легионом, несмотря на то, что других легионов больше нет. Даже в те дни их была всего горсть. Только во время царствования Валентина, отца Этия, был образован военно-морской флот – время, когда таонетарцы вдруг стали появляться все в больших количествах.
Кланы очень неохотно отдавали корабли, поэтому военный флот начался с отряда бракованных мант, укомплектованных отщепенцами и авантюристами. Большинство морпехов приходилось вербовать из рыбацких деревень. Они служили за скудное жалованье, ожидая, когда император убедит Ассамблею выделить ему средства. Но средств не дали, и флот должен был существовать на то, что удавалось награбить во вражеских крепостях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166