Еще два морпеха, дежурившие на воротах дворца, махнули нам, пропуская всех в побеленный задний дворик. После вторжения режим охраны усилили, но меня проверять все равно не надо было. Как и дома, дворцовые ворота покрывали строительные леса, и двери были еще не закончены. Деревянные баррикады возводились и шумно сносились в сумерки и на заре.
– Пришли, наконец! – раздался голос Палатины. Она стояла на галерее наверху лестницы, поднимающейся по правой стене. – Ты что это вытворяла, Равенна? Пыталась покрасить волосы?
– Это все Джерий, – сказал я, когда мой брат понесся наверх впереди нас.
Мой отец и его гости в приемной зале, сообщила нам Палатина. Она озабоченно хмурилась, но выглядела более оживленной, чем за все последние дни. Мы с Равенной, как смогли, вытрясли пыль из волос, используя вместо зеркала полированное бронзовое блюдо.
– Ну сколько можно прихорашиваться! – в конце концов не выдержала Палатина. – Кто является без предупреждения, не ждет от хозяев безупречного вида.
Я бы не беспокоился, если бы это был просто Кортьерес, старинный друг моего отца, но с Кэнадратом я встречался только один раз. И тогда я не произвел хорошего впечатления: весь в синяках, с ввалившимися глазами и в длинной мантии, скрывающей багровые следы на руках и ногах. Сейчас я выглядел определенно лучше.
У двери в приемную залу ждал слуга, и он объявил нас без всяких формальностей.
– А, вот и вы! – воскликнул отец, отрываясь от разговора с двумя гостями.
– Приветствую вас, эсграф Катан, – сказал один из гостей, делая обычный церемонный поклон человеку равного положения. – Рад видеть вас в добром здравии.
Я поклонился в ответ, абсурдно сознавая, что все они трое намного выше меня. Олтан Кэнадрат, который приветствовал меня, имел светлую кожу и белокурые волосы, редкие на любом континенте, не говоря уже об экваториальном Танете. Моя вторая встреча с ним лишь подтвердила мое впечатление, что этот человек занимается не своим делом. С его гладкой бородой и усами и таким богатырским сложением ему следовало быть северным пиратом, из тех, что скитались по Архипелагу в былые времена, селясь в ныне исчезнувших первобытных лесах Тьюра.
– Он прав, Катан, – с дружеской улыбкой заметил Кортьерес. – В последнюю нашу встречу ты выглядел ужасно.
Приветствия закончились, Палатина раздала напитки, и Олтан сообщил нам с Равенной свои новости.
– Хэйлеттиты захватили Юкхаа и заняли Дельту, – без обиняков сказал он. – Теперь мы потеряли все материковые территории, и тридцать тысяч хэйлеттских солдат расположились лагерем у нас под носом.
– Танет есть Танет – все торговые лорды носятся с высунутыми языками, стараясь раздобыть товары, пользующиеся у хэйлеттитов спросом, – язвительно заметил Кортьерес.
С виду походя на медведя, он отличался острым умом и обычно был гораздо тактичнее моего отца. Олтан не обиделся на этот выпад.
– Боюсь, граф прав. Мы с лордом Барка настаивали на военной акции, но другие Дома не расположены нарушать то, что они считают новым статус-кво.
На минуту в зале воцарилась тишина. Любой человек с каплей здравого смысла понимал, насколько это плохая новость. Пусть Танет – торговый город на островах, но он все равно очень близко к материку, а армия хэйлеттитов пока что оказывалась непобедимой. Будущее Л епидора, как и будущее большинства других кланов, зависит от свободного Танета, управляемого торговыми лордами. Он не сможет оставаться торговым центром под военным правлением хэйлеттитов, особенно если они последуют своей обычной политике разграбления захваченных городов. От моего хорошего настроения не осталось и следа.
– Они вообще ничего не делают? – поинтересовалась Равенна.
Олтан покачал головой.
– Совершенно ничего. Конечно, Совет Десяти направил протест королю королей, но это пустая трата чернил.
– Хэйлеттиты готовятся штурмовать город?
– Еще нет, – ответил Олтан. – У них по-прежнему нет флота. Они могут затруднить нам жизнь, но больше ничего. Пока.
И тут я понял, почему наследник Кэнадрата, одного из крупнейших Домов в Танете, проделал весь этот путь на север. Лепидор владеет самыми крупными месторождениями железа в Океании, а скоро станет еще и крупнейшим производителем оружия. Олтан хотел добиться, чтобы наше оружие не шло хэйлеттитам.
– Это что-нибудь меняет? – спросил я отца.
Он снова облачился в просторную зеленую мантию, которая некогда была парадной и знала лучшие дни. Клан не должен видеть, сколько вреда причинил яд, считал отец, и носил эту мантию, чтобы создать впечатление, будто он не истощен. Почти все знали обратное, но никто ничего не говорил. Знаменитые целители Кортьереса заверили нас, что со временем отец восстановит потерянный вес.
– Перспективы торговли оружием становятся для нас сомнительными, – ответил он. – Поскольку оружие, отправленное в Танет, может оказаться в нежелательных для нас руках, поставка его туда начинает выглядеть не такой уж хорошей идеей.
«В нежелательных для нас руках». Отец говорил не только о хэйлеттитах. Да, они представляют непосредственную угрозу, но за ними стоят жрецы – Сфера с ее мечтами о священных походах и крови. Сфера уже пыталась захватить Лепидор по той же самой причине – чтобы производить оружие для нового похода. После всего, что мы пережили, продавать оружие ее союзникам мы ни за что не станем.
И как выяснилось, Дом Кэнадрата разбогател, торгуя оружием на Архипелаге, в том самом месте, которое Сфера хочет очистить святым огнем и инквизицией.
– Значит, вы хотите продавать его куда-то в другое место? – спросила Равенна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166