Непрерывный визг овцы сбивал с толку и не давал сосредоточиться толком. Подумалось: «Загрыз бы ее волк, что ли…»
– Готов! – крикнул наконец чародей.
– Давай!
* * *
С посоха, наведенного на зверя, сорвался словно короткий луч голубоватого света. Промчался, осветив на миг сарай – черные стены, хлам, кучами лежащий в углах, прелую солому, бьющуюся от ужаса непрерывно визжащую овцу, – и ударил волка. Хищника тряхнуло, лапы оторвались от земли, он стукнулся спиной о доски стены… Свалился набок… Встряхнулся, вскочил снова – но к зверю уже бежал Рутка, занося для удара дубину. Следом за богатырем в сарай вломился Кидин – староста воинственно размахивал топором, но держаться старался так, чтобы между ним и волком находилась громадная фигура пастуха. Последним в сарай проник Клим с факелом. Как было велено, Клим тут же захлопнул дверь и поднял свет повыше.
Колдун мог бы попробовать повторить свой выстрел, но теперь хищника закрывала от него огромная спина Рутки. Волк, оглушенный магическим ударом, тем не менее скалил клыки и пытался имитировать атаку, делал вид, что вот-вот прыгнет. На самом деле серый был напуган и непрерывно дрожал. Подбежав к нему, пастух принялся размахивать здоровенным колом, но так и не решался сделать последний шаг и приблизиться к хищнику вплотную. Из-за спины Рутки высунулся Кидин – староста поборол боязнь и в самом деле нанес хороший удар, но недостаточно проворно – волк вывернулся и боком выскочил из угла, ускользая и от неуверенного выпада Руткиной дубины… Клим широко взмахнул факелом, зверь, направившийся было к выходу, отпрянул – тут его наконец настигла дубина пастуха. Удар пришелся по спине, под колом что-то хрустнуло, волк взвыл, заходясь хриплым рычанием и оседая на задние лапы… Дело довершил староста, вонзив топор хищнику в лоб. Струйка крови, черной в свете факела, выстрелила Кидину в лицо, толстяк от неожиданности отступил на шаг, оставив топор в разрубленном черепе… Волк осел… рухнул набок… Все как будто было кончено.
Пастух потыкал зверя дубиной – под серой шкурой пробежала последняя судорога, из оскаленной пасти выкатилась черная струйка и растеклась маленькой лужицей среди прелого мусора…
– Ну что, готов? – осведомился с крыши маг. – Тогда я спускаюсь!
Кидин протянул руку… отдернул. Снова протянул. Осторожно дотронулся до рукоятки всаженного в волчий череп топора. Ничего не произошло. Староста ухватился за топорище крепче, уперся ногой, стараясь не попасть подошвой в кровь, и рванул, поворачивая топор как рычаг. Оружие вышло из черепа. Стало тихо, даже овца примолкла в углу…
Чародей, спустившись по лестнице, вошел в двери сарая. Трое крестьян уже столпились над поверженным зверем, разглядывая его, осторожно тыкая палками и носками обуви. Самым громким звуком теперь было одышливое сопение Кидина да потрескивание пакли на факеле Клима. Колдун тоже, нагнувшись, посмотрел – ничего интересного. Ему уже приходилось видеть мертвых волков, этот ничем не отличался. Даже размеры его, пожалуй, были не так уж велики. Волк как волк…
– Ну что ж, – подвел итог староста, – дело сделано. Ты, чародей, можешь отдыхать… Дорогу-то найдешь, а? Ну, мы тут с мужиками постережем. А то мало ли…
– Дорогу-то найду… А пустят меня твои? И стучаться среди ночи… Как-то… Да зачем? Я же могу и здесь утра дождаться.
– Здесь негоже, – слишком назойливо повторил староста, – ступай-ка лучше. Или вот как сделаем. Клим, бери овечку, да и веди к себе обратно. Пустишь мастера чародея-то переночевать?
Произнесена эта фраза была с некими особыми интонациями, с нажимом. Клим, должно быть, уловил в словах старосты намек и быстро согласился:
– И то верно, сведу-ка овечку от греха подальше. Не ровен час, опять кричать начнет… Идем, мастер колдун, устрою тебя на ночлег, да и сам тож дома останусь. Троим делать здесь нечего. А?
Колдун отступил на шаг и внимательно оглядел троицу. Кидин механически очищал подобранным клоком соломы лезвие топора, Рутка, словно невзначай, переложил кол из одной руки в другую, Клим улыбался до того заискивающе, что искренности в его улыбке невозможно было отыскать ни на грош…
Подумав, Томен кивнул:
– Ладно. Правильно. Верно, нечего здесь целой толпой торчать. Идем!
* * *
Чародей шагал вслед за Климом по тропинке среди густых зарослей бурьяна, стараясь не отстать от проводника. Тот тащил на веревке несчастную овцу, которой, должно быть, выпало в эту ночь больше переживаний, чем кому-либо другому. Оранжевый свет факела, вырывая из мрака причудливо переплетенные стебли и листья, раскачиваясь в такт шагам крестьянина, образовывал причудливые картины – гротескные и неестественные. В переплетении светлых и темных пятен можно было углядеть совершенно удивительные силуэты…
Колдун размышлял и все никак не мог подыскать объяснения, в чем же ему сегодня довелось участвовать. Засада? Охота? За маленьким приключением что-то крылось… но что? Клим шагал размашисто, вроде бы и не спеша, но, чтобы поспеть за ним, чародею приходилось то и дело ускорять шаг, спотыкаясь о торчащие из земли толстые корни…
Через несколько минут тропинка вывела охотников к улице. Они обогнули перекошенный плетень, наполовину завалившийся и, кажется, уже давно ничего не ограждающий, и вышли на ровное пространство.
– Ну вот и дошли, мастер чародей, – объявил крестьянин, слегка махнув факелом, – вон и хата моя.
– Один живешь?
– Один… Вдовец я. Ну что, подождете маленько, пока я овечку-то сведу? Натерпелась нынче бедная…
– Давай, веди, – согласился Томен.
Клим открыл калитку, придержал ее, пропуская мага, затем вручил ему факел и попросил немного посветить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16