Тогда он получил по заслугам.
– Да, мой повелитель. Во всяком случае, гвардейцы атаковали и убили нескольких чужеземцев, а лорд Чарр получил стрелу прямо в сердце, причем, никто не заметил, кто стрелял. Туда, откуда прилетела стрела, послали собак, но лучника не нашли.
– Но если он получил стрелу в сердце, как же он выжил? Порыв ветра прошелестел по гладкому полу храма, и генерал почувствовал наводящий тоску запах древности. За их спинами белый столб вечного огня тянулся от алтаря к куполу храма, слегка потрескивая, как и тысячу лет назад.
– Мы понятия не имеем, как он выжил. Несколько хирургов исследовали рану: все они утверждают, что стрела вошла прямо в сердце и Чарр должен был умереть. Его отнесли в часовню и оставили умирать наедине с богом, мой повелитель.
– И все удивились, когда наутро он оказался жив?
– Совершенно верно, мой повелитель. Тогда позвали жреца, и тот сказал, что рана волшебная, что идет битва за Чарра – чисто духовная, битва за его душу. Жрец сказал еще, что стрела сделана из сажи, с помощью колдовства сделавшейся тверже железа.
– Духовная битва? Значит, эта дрянь проклята. Белоглазый мстительно рассмеялся.
– Именно, повелитель.
Генерал терпеливо ждал, когда повелитель даст ему продолжить. Шалат был подобен горе – он ни к кому не желал идти навстречу. Тот, кто попытался бы его подтолкнуть, лишь рассадил бы руки.
Наконец Шалат дал знак, и генерал продолжил:
– Узнав о словах жреца, гвардейцы решили отнести Чарра обратно в Тотель. Они подумали, что, раз ему все равно суждено умереть, лучше, если это произойдет поближе к храму Солнца.
– Набожные. Глупые, но набожные.
– Они притащили с собой одного выжившего чужеземца. В той стычке он бросился бежать, едва увидев стрелу, но когда заметил, что гвардейцы не собираются его убивать, сдался сам. Он говорит на языке четсов и заявил, что знает убийцу. Он так странно себя вел, что гвардейцы решили не убивать его сразу, а связали покрепче и положили на телегу рядом с кранном.
– И ты хочешь, чтобы я выслушал его показания? А что он сказал тебе?
– Если не возражаете, мой повелитель, я бы предпочел, чтобы вы сами сделали выводы. Думаю, он не сможет вам соврать, особенно, если рука его будет в вечном огне. Он вполне прилично знает наш язык, думаю, именно поэтому он и попал в тот отряд – значит, должен знать об огне. Чужеземец сообщил, что сам находился под действием чар, но с этим можно будет разобраться потом. Сейчас меня волнует только убийца.
– Вас волнует, что чужак мог солгать, или, что все это окажется правдой?
Заслышав негромкие голоса, генерал поднялся и направился ко входу в храм. Когда из мрака появились трое, Шалат присоединился к генералу. Двое из вновь прибывших были гвардейцами льва из личного легиона генерала Дева. Третий, сильно хромавший, связанный толстыми веревками, был выше гвардейцев и более худым.
Гвардейцы были вооружены арбалетами и боевыми топорами, а тот, что покрепче, – еще и обитой железом палицей, явно, принадлежавшей прежде чужеземцу. Швырнув пленника на пол, они опустились на одно колено перед повелителем.
– Развяжите ему руки, – приказал Шалат, – и отведите к огню.
Шаги гулко отдавались на каменных плитах, но чем ближе люди подходили к середине храма, тем тише становился звук, словно бесконечный гул вечного огня приглушал поступь.
Волосы пленника были темными, как у фарлана, но для фарлана он был недостаточно высок, и черты лица его были иными. Он еле плелся за белоглазым. Гвардейцы подталкивали чужестранца сзади, но все равно тот с благоговейно раскрытым ртом рассматривал удивительный храм. Четыре колонны поднимались к куполу, отделенному от алтаря восьмьюдесятью футами пустоты, но не поддерживали свод: алтарь и купол соединял лишь тонкий белый столб вечного огня.
Вверху вокруг колонн тянулась дорожка, которяя предназначалась исключительно для жрецов Цатаха. Если бы кто-нибудь другой попытался подняться к ней по ступеням, будь то сам генерал Дев, он был бы немедленно казнен. Только магия поддерживала дорожку в воздухе, и если бы на нее ступил кто-нибудь, кроме жреца, он мог бы разрушить чары, удерживавшие в равновесии тысячи тонн камня, и убить пилигримов внизу. В праздничные дни пилигримов тут собиралось несколько тысяч.
Шалат не стал тратить времени попусту. До того, как явиться на встречу с генералом, он развлекался с четырьмя любимыми наложницами, поэтому хотел как можно быстрее вернуться к приятному времяпрепровождению. Схватив иностранца за шкирку, он поднял его в воздух и поднес к столбу вечного огня.
– Ты знаешь, что происходит с лжецами, когда они суют руки в священный огонь? – весело спросил повелитель.
Пленник кивнул. Он явно нервничал, но не слишком сильно. Генерал подумал, что чужестранец, видимо, смирился со своей участью и передал свою судьбу в руки богов.
Шалат тоже кивнул и взял руку чужеземца. Избранному Цатаха огонь не причинит вреда. Зато чужестранец рискует потерять руку – если солжет. А если замешкается с ответами, потеряет нечто большее, чем руку.
– Как тебя зовут?
– Михн аб Нетрет аб Фелит. Михн.
– Откуда ты родом?
– родился в кланах северного побережья. Но уже несколько лет брожу по всему Ланду, чаще всего по пустынным местам.
– Скажи мне, кто убийца кранна.
У Шалата были и другие дела, поэтому он не тратил времени на расспросы.
– Он… он называл себя Арлаль.
– Что это за имя? Фарланское?
– Нет, повелитель, эльфийское.
Шалата удивил такой ответ, от изумления он даже выпустил руку пленника. Генерал Дев пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд Шалата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171