такими были все лекарства Кван-ти на Жемчужном острове, однако это оказалось сладким и пахло съедобными цветами. Если он начинал пить слишком быстро, Мара забирала у него чашку:
– Не спеши, мой принц, твой организм отвык от пищи.
Льешо кивнул в знак понимания – он уже был готов пить еще и еще. Когда она вновь поднесла чашку, он громко булькнул, пытаясь проглотить как можно больше, пока целительница не забрала ее снова. Его детская хитрость рассмешила Мару.
– Однозначно идешь на поправку, – сделала вывод она. – Тебя уже можно оставить на попечении друзей на несколько часов. У меня есть больные в деревне, которым я сейчас нужна.
– Что от нас потребуется? – спросила Льинг, встряв между целительницей и кроватью Льешо.
Мара дала ей чашку.
– Заставь его выпить как можно больше, сначала медленно, затем пусть сам выберет темп. Если я не вернусь к вечеру, дай ему вареную птицу из ледника.
Хозяйка встала, Хмиши подобрался поближе, чтобы послушать ее наказы.
– Он должен проспать почти весь день, однако если ему не захочется лежать, подоприте его подушками – не давайте Льешо сидеть без них. Когда понадобится справить нужду, подайте этот кувшин. Ему нельзя вставать, пока я не разрешу Если он не будет вести себя осторожно, то может порвать заживающую плоть.
Она улыбнулась, чтобы смягчить свои слова. Убедившись, что ее рекомендации произвели должный эффект, сняла фартук и повесила его на крючок, затем надела чепец и завязала ленточки. Снимая с вешалки пятнисто-зеленый плащ, Мара дала последний наказ:
– Не болтайте слишком много. Вы утомите его. Помните, что рецидив всегда трудней лечить, чем первую лихорадку.
С этими словами она открыла дверь и вышла, аккуратно закрыв ее за собой.
Когда целительница ушла, Льинг скрылась из поля зрения Льешо, и юноша услышал топот по ступенькам, которых не мог видеть, и шаги над головой. Вскоре Льинг вернулась с огромным валиком, набитым гусиными перьями. Хмиши приподнял Льешо, чтобы она подсунула опору под плечи. Усадив друга поудобней, они устроились на полу около кровати, скрестив ноги. Так они могли разговаривать с ним, не глядя вниз, и Льешо не надо было вытягивать шею.
Он знал, что друзья ждут от него вопросов, но прежде чем перейти к разговору, глубоко вздохнул и окинул взглядом комнату. Дом оказался маленьким, но удобным. Льешо выкинул из головы чердак, который все равно не мог исследовать в нынешнем состоянии. К тому же наверху вряд ли ожидает опасность, раз уж Льинг так смело там сновала. Внизу же была одна чистая комната с единственной дверью и большим окном с открытыми ставнями. Сидя, он видел почти ее всю. Стол со стульями и камин занимали правый угол. К стене были прибиты полки. Устланная травой кровать, на которой он лежал, находилась у двери вместе с трехногим стулом. Через окно падали лучи солнца, вырисовывая на полу силуэты сосновых ветвей.
Свет беспокоил его. Льешо бодрствовал достаточно долго, чтобы лучи изменили угол падения, однако они оставались яркими и ласковыми, как ранним утром. Юноша не хотел, чтобы уходила сладостная легкость, в теплоте которой он нежился, проснувшись. Однако они бежали от опасности, которая вряд ли исчезнет просто потому, что ему требуется время поправиться.
– Где мы находимся? – спросил он. – Как долго мы здесь?
– Мы отошли примерно на семьдесят ли от Фаршо, – ответила Льинг. – Отклонились от пути ее светлости, но до границы провинции Тысячи Озер еще все равно около сотни ли, до столицы в два раза дальше. Если ее светлость не нагнали люди господина Ю, то беженцы пересекли границу два дня назад, значит, сейчас ее отец уже выслал войска сопроводить ее домой. Нас, вероятно, ждут на границе. Как через нее проскочить, не знаю, но в провинцию попасть надо.
Если беженцы прошли больше семидесяти ли, то он проспал очень долго, что не преминул подтвердить Хмиши:
– Мы принесли тебя сюда три дня назад, кажется. Я сбился со счета.
Дрожь в голосе выдала его: они уже оставили надежду, что Льешо когда-либо проснется. Юноше было интересно, из-за чего он мог проваляться в постели так долго, однако вспомнил он лишь далекие сны о прошлой жизни. Или то настоящая жизнь, а сейчас он спит, и ему грезятся друзья и перьевой валик? Увидит ли он Долгий Путь, свалившись на землю, когда еще один подданный Фибии оставит этот мир, а его подхватят другие женские руки?
Издалека доносился шепот высокой травы. Льешо вздрогнул. Эта была реальность: Льинг, Хмиши и Каду нарыли себе неприятностей, солнце бросало лучи, перемежавшиеся с рисунком ветвей, на потертый пол домика в лесу. В данном мире, насколько помнил Льешо, имелась обезьянка в одежде и шляпе, а медвежонок произносил свое имя. Такое может существовать только во сне. Юноша, окончательно запутавшись, закрыл глаза. Что его ждет, если сейчас он в мире грез? Хотя здесь он тоже чуть не умер. Оставила ли богиня ему шанс добраться до своих? Она, должно быть, дико обиделась из-за срыва обряда его взросления.
Льинг подождала, пока Льешо придет в себя, и сообщила варианты дальнейших действий:
– Все зависит от того, что разведает Каду. Если люди господина Ю преследовали беженцев, а на нас наткнулись случайно, то его армии может и не быть на границе. Не исключено, что они атакуют провинцию Тысячи Озер, и мы не найдем там убежища. Если разведчики искали нас, – она подразумевала Льешо, – то мы вряд ли уйдем от обученной армии.
Опять, подумал Льешо, я бремя, мешающее спасению. Остальные могут убежать, спрятаться, а я и сидеть-то самостоятельно не могу, а уйти от преследования и подавно.
– Ближе находится провинция Небесного Моста, – продолжил Хмиши, – около тридцати ли к югу, однако горные перевалы тут опасней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131