Если он доложит о воровстве, господин Чин-ши велит отрубить Льешо руки. Или надзиратель использует жемчужину как доказательство колдовства, и юноша будет гореть на костре вместо Кван-ти.
Казалось, вместе с жемчужиной Льек дал ему еще одно мучение. Льешо думал, как долго ему предстоит терпеть. Он не мог вообразить худшего положения, в котором жемчужина должна была послужить спасением. Надзиратель убивал его постепенно, медленными шажками. Окруженный ядами Марко и орудиями его отвратительного ремесла, юноша не мог дотянуться до них, чтобы покончить с мучениями.
Марко, да и в какой-то степени Льек позаботились о том, чтобы Льешо был привязан к своей жалкой жизни надеждой невероятного поиска перемены. Он не один в этом мире. Он найдет братьев, если Марко не отправит его на тот свет слишком рано. Юноша плакал, пока слезы полностью не опустошили душу, а когда он засыпал, приходили чудовища и тянули его вниз, в темноту.
Утро началось, как и все остальные дни, с момента его вступления на службу Марко. Надзиратель прогремел цепью, отсоединяя ее от ошейника.
– Иди, – произнес он единственное до полудня слово, и Льешо глубоко поклонился, как его учили.
Когда мастер покинул комнату, юноша надел рубаху и штаны и сходил за завтраком – несколькими сухими булочками с зеленым чаем – и поставил его на рабочий стол Марко.
Когда-то молитвенные фигуры под ярким солнцем были ему утешением, делая душу лишенной забот, а тело свободным среди людей, которых он считал друзьями. Теперь он ослаб и сноровка стала сдавать. Льешо спотыкался на простой «текущей воде», за недели на службе у надзирателя его фигуры отличались все большей неуклюжестью, словно тяжелое бремя на сердце сбивало его с каждого движения. От огорчения чуть ли не текли слезы, но никто уже не смеялся над ним. Радий помогал в очередной раз упавшему юноше подняться, отряхивал его спину от опилок подбодряющими хлопками, но ничего не говорил, отводя взгляд от железного ошейника на горле Льешо. Бикси, ранее злившийся из-за потери своего места, смотрел на него растерянно, чуть ли не виновато.
Юноша отвернулся; лучше уж постоянно быть прикованным к мастерской надзирателя, чем выставлять собственное унижение напоказ. Но ведь Льек рассчитывал, что он найдет братьев и освободит страну от завоевателей, поэтому Льешо пытался изо всех сил вернуть чувство равновесия, с облегчением дожидаясь, когда мастер Ден опустит руки в знак завершения последней фигуры.
– Льешо, – позвал Ден, когда тот уже направился к дому надзирателя. Юноша остановился, но не стал оборачиваться, и вскоре с глубоким вздохом мастер отпустил его. – Иди, мальчик, не буду тебя задерживать.
Если бы я мог , подумал юноша.
Он вдохнул полный запаха опилок и пота воздух, напряжение становилось с каждым днем все острей, приближался сезон дождей. Юноша страстно жаждал бури, которая сокрушила бы все на свете. По крайней мере для него любая перемена была бы к лучшему.
Последний раз взглянув на нежное утреннее небо в дымке, он нырнул в каменный дом. Марко ожидал в мастерской, дробя какой-то ядовитый ингредиент, испускающий тошнотворный запах гнили.
– Мне нужно уйти, – сказал он, не останавливая медленное терпеливое перемалывание. – Я вернусь до окончания тренировки с оружием – хочу поговорить с тобой.
Дрожь прошла по телу юноши: опять вопросы, на которые он не знал ответа, опять угрозы. Марко, как обычно, изобьет его, не выудив ни слова.
Мастер искоса посмотрел на него:
– Думаешь, и на этот раз ничего не скажешь? Поглядим же.
Специальной кисточкой он смел желтый порошок в неглубокую чашку, стоящую на треножнике над жаровней с тлеющими углями. Затем осторожно помешал смесь серебряной палочкой и накрыл крышкой.
– Полей мне, – приказал мастер, и Льешо взял кувшин и тонкой струей обдал ему руки.
Вода стекала в чашу, обесцветившуюся от ржавчины. Несколько крупинок препарата опустились на дно. Когда Марко аккуратно вытирал руки о белую ткань, юноша заметил следы на его коже, оставленные порошком, но надзиратель не обратил на эти пятна внимания.
– Отнеси в мертвый сад, – сказал он, бросив юноше тряпку.
Льешо съежился. Мертвый сад. Только отходы от самых опасных из эликсиров Марко направлялись туда. Юноша взял другую ткань и тщательно протер ступку и пестик, с помощью которых мастер размельчал ингредиенты, и отставил их в сторону, чтобы проветрились. Он отнес обе тряпки и чашу в ту часть сада, где сникали даже самые стойкие сорняки. Воткнутая в землю лопата с короткой ручкой обозначала место последнего захоронения. Льешо взял ее, сделал два шага и вырыл глубокую ямку. Сначала опустил материю, затем вылил воду. Юноша выскреб чашу выкорчеванной землей, пытаясь снять ржавчину, обезобразившую некогда глазурованную поверхность. Затем тщательно вытер грязью руки и закопал яму. Закончив, Льешо притоптал землю, чтобы разровнять ее.
Из-за ответственной работы юноша задержался и стоял перед выбором: поесть или пойти на тренировку. Такая дилемма вставала теперь довольно часто, и, как обычно, Льешо выбрал второе. Он рванул со всей скоростью и едва успел добраться до оружейной, когда последняя группа гладиаторов выбирала оружие. Юноша знал их всех. Его весьма удивило, когда Стайпс вместо трезубца протянул кусок хлеба. Они не обменялись ни словом; все словно чувствовали, что безопасность Льешо зависит от сохранения этого ужасного молчания. Однако Стайпс явно сердился, и слезы, которые юноша боялся пролить, душили его, пока он пытался проглотить хлеб.
Якс смотрел на него каменным взглядом, но решение было принято;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131