А это само по себе уже тирания. Ведь известно, что, если потерять бдительность и разум в малом, не миновать катастрофы в великом… Разумеется, я вовсе не собираюсь обсуждать политику и поступки умершего.
Льешо было тяжело слушать подобные речи. Интересно, ожидают ли от него возражений? Ему не хотелось спорить: дело в том, что он и сам пришел точно к такому же выводу. Больше того, примерно на полпути между Дарнэгом и Акенбадом он начал задумываться, не нуждается ли в подобном напоминании и Шу. Если императору суждено выжить в плену у гарнов, когда-нибудь они, наверное, сядут с ним вдвоем и не спеша побеседуют об отцах, стремлении к безрассудным приключениям и оставшемся без правителя народе.
Динха тем временем продолжала беседу с Хабибой:
– Так, может быть, тебе стоит начать с того, что делал наш юный принц в Дарнэге?
Льешо украдкой взглянул на Харлола. Пустынник всецело принадлежал Динхе – какие же из его знаний могут остаться скрытыми от того, кто рассчитывает на преданность этого человека и даже способен проникнуть в его сны? Но ведь и Динха способна читать сны, в том числе и сны самого Льешо. Нет, ему вовсе не снились оставленные в Дарнэге товарищи, ему снилась волшебная свинья. Судя по всему, Харлол считал Шу просто прекрасно владеющим оружием купцом, имеющим с Льешо чисто деловые отношения.
– С самого начала я знал, что это глупый план, – пробормотал Хабиба.
Волшебник ее сиятельства, судя по всему, собирался открыть правду. У Льешо появилось дурное предчувствие.
– Предполагалось, что отряд капитана Бор-ка-мара справится с любым поворотом событий.
– Шу очень волновался насчет положения в Дарнэге, – заметил Льешо. Ему не хотелось, чтобы вина за принятые императором решения целиком легла на плечи военного. – Он остановился в загородной таверне, чтобы встретиться со шпионами госпожи Сьен Ма, а Бор-ка-мара направил в город, где вполне можно было ожидать засады. Но каким-то образом гарны пронюхали о его планах и организовали нападение.
В этот момент принцу показалось, причем уже не впервые, что богине войны было угодно отправить отряд Льешо именно туда, куда он и попал.
Маленький Братец уютно устроился на руках хозяйки и решил вздремнуть. Девушка покрепче обняла любимца, словно ища у этого маленького существа защиты в ожидании плохих новостей. Балар тоже обнаружил брата в грязной гостинице, так что о секретности в данном случае говорить не приходилось. А он сам оказался привязанным к спине верблюда еще до того, как смог выяснить что-нибудь конкретное насчет заговора. Льешо оставалось лишь пожать плечами – увы, он не мог развеять страхи Каду.
– Динха, – снова заговорил Хабиба, и на сей раз голос его звучал растерянно, даже жалобно. – Динха, кажется, мы потеряли императора Шана, любимого союзника госпожи Сьен Ма.
В глазах колдуна сквозило истинное отчаяние – он не мог вернуться к госпоже и сообщить ей о смерти Шу. Причем потерян не только император – потеряны и все его спутники.
– Вместе с императором пропали и лукавый бог Чи-Чу, и Карина, дочь Мары – той самой, которая мечтает попасть на небеса в качестве восьмой смертной богини, и принц Фибии – целитель Адар.
– Ты говоришь об императоре? – изумился Льюка. – Неужели я мог так ошибиться в своих видениях будущего?
– Речь идет о Шу, купце. Дело в том, что он путешествовал под видом купца.
– Я и понятия не имел… – Глаза стоявшего у двери Харлола расширились от ужаса. – Ты, принц-прорицатель, утаил самое главное.
Последние слова ташек прошептал едва слышно, словно про себя, но Льешо все-таки их понял.
– Я не мог раскрыть чужую тайну.
– О чем спор? – заинтересовался Хабиба.
Харлол воспользовался заданным вопросом, чтобы упасть к ногам волшебника.
– Я осмелился поднять руку на императора, – признался он. – Это страшное преступление, и жизни моей пришел конец. Пусть заслуженная кара придет как можно скорее, и милостивая смерть освободит страдальца от угрызений совести.
– Не говори ерунды. – Ради убедительности Льешо даже ткнул нового товарища в бок. – Если бы Шу хотел твоей смерти, то не задумываясь прикончил бы тебя.
Хабиба, однако, взглянул на убитого горем пустынника с нескрываемым раздражением:
– Так, значит, ты не знал, что сражаешься с императором?
– Не знал, о господин.
– А если бы знал, скрестил бы с ним оружие – там, на площади?
– Нет, о господин.
Второй ответ прозвучал совсем тихо и с паузами – погонщик верблюдов лежал ничком на покрытом толстым ковром полу и целовал ноги волшебника.
– А нанес ли ты императору раны – вольно или невольно?
– Нет, мой господин. Это он одолел меня, ранил, а потом отдал на попечение принца-целителя, который тоже путешествовал инкогнито.
– Тогда, честно говоря, я не очень понимаю, что мы здесь так горячо обсуждаем. Почему бы тебе не отправиться к двери и не стать на страже, как ты делал это раньше?
Харлол еще мгновение полежал на полу, простертый между Динхой и волшебником. Наконец, пробормотав: «Слушаюсь, мой господин», он поднялся на ноги:
– С благословения Динхи предлагаю и свое боевое искусство, и собственную храбрость на службу великому императору – готов отдать жизнь за его свободу и безопасность.
Льешо отметил про себя, что титул великого императора – это уж чересчур, даже если учесть то почтение, которое внушила молодому сопернику воинская доблесть Шу. В то же время принц понимал, что необходимо принимать любую возможную помощь, тем более что он уже успел привыкнуть к обществу ташека. Поэтому лучше и не заводить речь о нападении на Адара, с которого все и началось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165