постепенно из массива скалы выступил острый угол огромного песчаника. Оставалось сфокусировать взгляд на вкрапленных в камень отдельных зернах сланца – так можно было окончательно очистить разум от тумана.
Акенбад. Все-таки они дошли до города и теперь стояли в тени каменистого выступа. Льешо прищурился, не сдержав изумленного возгласа:
– Что это?
Рот так и остался открытым от изумления; заметив это, юноша захлопнул его так резко, что даже стукнули зубы. Акенбад не походил ни на один виденный до сих пор город. Во-первых, он вовсе и не выглядел городом – не было заметно ни зданий, ни стен, похожих на те, которые защищали Шан или Фаршо, ни садов. Строители искусно врезали город в скалы, сплошной стеной возвышавшиеся над вившимся между ними каменистым руслом реки. Вдоль поднимавшейся к вершине узкой улицы одна пещера сменялась другой, а между ними, словно узоры, сверкали разноцветные волны нефрита, жадеита и лазурита.
Входы в пещеры часто украшали колонны и портики: они органично вписывались в естественный узор необработанного, грубого камня. Внутреннее убранство пещер было скрыто за массивными, искусно и богато расшитыми занавесами; особенной популярностью пользовалась вышивка на красном фоне: изысканные переплетающиеся плети лозы, гнезда с сидящими в них разноцветными птицами. Птицы эти охраняли вышитые синими и желтыми нитями огромные яйца. Внизу, на уровне дороги, пещеры Акенбада выглядели и обширнее, и богаче, и изысканнее. Украшавшие входы барельефы изображали извивающиеся в танце фигуры странных, суровых пустынных духов. Они критически взирали на пустые торговые ряды, составленные всего из нескольких обтрепанных палаток. Под полинявшими навесами среди пустых мешков и разбитых глиняных кувшинов сидели старики-номады; они вглядывались в даль, перспектива которой оказывалась куда значительнее тех немногих шагов, которые отделяли торговцев от изнуренных путников.
– Вот она, пещера толкователей снов.
Балар внимательно разглядывал вход, отличавшийся от соседних сложностью и мастерским исполнением каменной резьбы. Сделав над собой усилие, Льешо оторвался от созерцания старцев-ташеков, казавшихся куда более устрашающими, чем танцоры на каменных барельефах, и посмотрел туда, куда показывал Балар.
В самом центре горы зияла огромной, как у пришедшего из легенд дракона, пастью обширная пещера. По всему периметру готового проглотить дорогу входа каменотесы высекли острые, кривые драконьи зубы. Широкий плоский нос с ноздрями-отверстиями выдыхал пары сандалового дерева и кедра. Чешуя на шее дракона создавала возле входа подобие ступеней. А на голове его, словно огромные колонны, обрамлявшие вход в пещеру, возвышались мощные рога. Огромные полузакрытые глаза дремали, хотя искры лазурита говорили о внимании чудовища к тому, что творится вокруг. В целом пещера напомнила Льешо воплощенного в виде моста Дракона Золотой Реки – образ этот наполнял сердце ужасом.
Юноша стоял, не в силах тронуться с места, пронзенный еще одним живым проявлением древней легенды. Тут тяжелый шелковый занавес раздвинулся, и из драконьей пасти возник человек.
– Балар, ты нашел…
Если не обращать внимания на бритую голову, вышедший навстречу странникам человек вполне мог бы оказаться самим Льешо, только десять лет спустя. Он был такого же роста, так же смугл и темноволос. Увидев юношу, человек заметно побледнел.
– О милостивая Богиня! Ты разыскал его!
К немалому смущению юноши, вновь обретенный брат упал на одно колено и низко, до самой земли, поклонился. И тут же все сидящие вдоль улицы старцы-ташеки последовали примеру молодого человека и низко склонили головы к ногам юного принца.
– Льюка? – не веря собственным глазам, уточнил Льешо. – Что ты здесь делаешь?

Глава одиннадцатая

– Приветствую принца снов, – с достоинством произнес Льюка и неторопливо поднялся.
Его глаза казались особенно пронзительными и зоркими на обветренном, иссушенном непогодой лице. Сейчас этот острый, проницательный взгляд выражал странное сочетание трезвого глубокомыслия и сердечного чувства.
В конторе рабовладельца, где братья встретились и совместными усилиями сумели освободиться, ни Адар, ни Шокар не смогли скрыть чувства нежной любви к самому младшему в семье. В тот краткий миг, когда Балар увидел Льешо в убогой гостинице на окраине Дарнэга, а гарны еще не напали, радость ярко осветила его лицо. Но сейчас, вглядываясь в лицо Льюки, юноша чувствовал лишь, как медленно выползают из тьмы пещер темные, странные секреты. Этот брат явно хотел что-то получить – но что именно? Судя по всему, он не был уверен, что Льешо даст то, что требуется.
– Я не понимаю…
Ища ответ, молодой принц повернулся к Балару в надежде, что сможет найти разгадку у того, кто похитил его, а потом так долго таскал по пустыне.
– Динха приказала привезти принца снов, вот я и привез, – пожал плечами Балар.
Он явно что-то скрывал.
– Так что же, Льюка – это Динха?
– Нет, что ты, мы оба – лишь простые подмастерья в услужении Динхи.
Ответ никак не мог считаться исчерпывающим. Льешо окинул взглядом толпу, пытаясь найти менее защищенный источник информации. Харлол как раз выпустил из своих объятий какую-то морщинистую, с пергаментным лицом старуху. Она протянула погонщику два прикрепленных к кожаному ремню кривых меча, и тот сразу затянул ремень на талии, скрыв оружие под просторными одеждами. Приосанившись, Харлол выпрямился и, подобно воину, слегка повел плечами. Прямой взгляд принца он выдержал твердо, без малейшего смущения.
– Купец Шу называл тебя бродягой, пустынником, – принял вызов Льешо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165