Им был не кто иной, как Мерген.
– Дары, – произнес он, низко поклонившись Льешо и показав на нетерпеливо топтавшихся среди всадников свободных лошадей. – Мы пойдем в поход по гарнскому обычаю.
Это означало, что отряд поскачет галопом, и каждый всадник поведет за собой запасную лошадь. Гарны меняли лошадей, не останавливаясь, а просто переходя из стремени в стремя, как будто пересекая по камням бурный поток.
– Как ветер, – согласился Льешо. Его собственному отряду не хватало искусства верховой езды, а потому он добавил: – Но ведь даже ветер затихает между порывами, чтобы собрать силы и дуть еще сильнее.
– Так ветер дует в восточных землях, – кивнул Мерген, соглашаясь.
Однако внимание военачальника с самого первого момента прибытия было сосредоточено исключительно на брате, и он лишь ждал удобной возможности, чтобы поговорить с ханом.
Во время парадной церемонии во дворце Мерген казался мягким и задумчивым человеком. Сейчас же он предстал перед своим властителем и родственником словно бушующий над степными просторами ветер. Чимбай-хан хотел отправить брата следить за небольшим войском сына. Мерген возражал. Разговор проходил так тихо – голова к голове, – что Льешо почти ничего не мог расслышать. Однако не приходилось сомневаться, что мнения собеседников явно расходятся. Даже с почтительного расстояния были заметны молнии во взгляде хана и гром в ответах его брата.
В конце концов победу одержал Мерген, и его место в строю занял Есугей. Командиры Льешо встали возле своего короля.
– Вижу, ты сговариваешься против меня с вождями, брат.
Чимбай-хан внимательно наблюдал, как меняются лошадьми Мерген и Есугей, и в голосе его зазвучала угроза. Льешо узнал лошадь вождя и даже его дорожный мешок. Получалось, что Мерген и не собирался выступать в поход.
– Как всегда, великий хан, твои советники строят заговоры, чтобы сохранить тебе жизнь.
Эти слова также произносились не для ушей Льешо. Не должен он был заметить и настороженного взгляда, который брат хана метнул в сторону подиума, где рядом со свекровью и другими советниками стояла госпожа Чауджин. Ответ хана также предназначался не ему:
– Знаю, что тебе со мной нелегко.
После этого хан похлопал брата по спине, тем самым показывая окружающим, что разногласия в высших сферах закончились миром.
Предстояло распределить свободных лошадей между всадниками и построиться. Командиры занялись текущими делами, а Есугей решил сам проверить подарок молодому королю.
– Это сильная и выносливая дама, – одобрительно провел он рукой по шее кобылы. – Я сам ее обучал.
– Она прекрасна.
Льешо тоже погладил лошадь, одновременно вопросительно взглянув на вождя.
– Мерген вовсе не трус, – пояснил тот, делая вид, что показывает сбрую.
Наклонившись, как будто отмечает достоинства своего выносливого степного пони, Льешо быстро кивнул, показывая, что и сам это понял.
– Неужели Мерген действительно считает, что она способна убить хана?
– А как ты сам думаешь? – бесстрастно уточнил Есугей. Каждый, кто заметил бы беседу всадников, непременно решил бы, что они обсуждают тонкости проявления породы.
– Думаю, что за некоторые дары приходится расплачиваться дорогой ценой.
Льешо хотелось понять, затевает ли госпожа Чауджин собственные интриги или действует по наущению отца, восточного хана. В любом случае она казалась – да и была – спрятавшейся на дне корзины гадюкой. Следовало непременно предупредить Шу об опасности альянса с восточными землями.
– Чимбай хочет убрать Таючита подальше от ее глаз. Я и сам с удовольствием скрылся бы от нее.
Льешо едва заметно кивнул, прекрасно понимая беспокойство хана. Амбициозной жене мешал сын соперницы. Льешо спросил себя, не собирается ли она представить собственного кандидата на роль любимого сына или, во всяком случае, не убедила ли в этом хана.
– Ну что, поможем ему? – полушутливо уточнил Льешо, по собеседники прекрасно поняли друг друга.
После того как и всадники, и запасные лошади были построены, король подвел принцев – и гарнского, и фибских – к хану для прощания. А вместе с ними подошел и Есугей, который почтительно дотронулся лбом до руки властителя.
– Привези моего сына живым, друг Есугей.
– Он вернется мужчиной, даю слово, – ответил вождь.
Льешо прошел уже сквозь множество сражений; ему пришлось убить немало людей и чудозищ, но он с трудом понимал, почему его, забирающего жизни, считают более мужественным, чем Адара, который возвращал людям жизнь. И все-таки он ничего не добавил к обещанию Есугея, а просто попрощался сам, как того требовали законы дипломатии. Это прощание позволило узнать о гарнах много нового. Теперь он представлял себе не только город, способный, подобно хищной птице, за одну ночь перелетать в степи с места на место, не только пищу и не только манеру верховой езды. Он познал суть национального характера этого народа, составляющего его главное отличие от фибов, и невольно задумался, насколько можно доверять союзникам, которые с малых лет по-военному воспитывают детей? Да, именно дети и были основным звеном сложной стратегии Чимбай-хана.
Отряд тронулся в путь. Харлол с отрядом пустынников ехал впсреди, а Каду парила над головой в облике орла. Как только Великое солнце поднялось над горизонтом, Льешо возглавил войско. Братья окружили его плотной защитной стеной, и он повел их в том направлении, которое в сновидении указал Адар, – на запад.
Отряд должен был прийти вовремя. Каратели скорее всего двигались тем же аллюром, что и отряд улуса Кубал, но сам Цу-тан вряд ли мог его выдержать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165