– Конечно.
– Когда пришел мой адвокат с извещением о выселении, он не открыл дверь, притворился, что его нет дома.
– Но тебя-то он обязан впустить. Пойди туда и разберись с ним, – предложила Мэри. – Лобовое нападение – всегда лучший способ выяснить отношения.
– Ты так думаешь?
– Наверное. По-моему, если отношения совсем разладились, конфронтация – лучший выход.
– Ничего с отношениями не случилось, – возразила Мэгги. – С моей стороны все осталось по-прежнему. Просто я больше не хочу его содержать. Разве для этого должна быть причина? Не хочу, и все.
– Мне говорили, что он врезал новые замки.
– Кто сказал?
– Пьетро Бернардини. Говорит, что их учительница слышала это от секретарши Хьюберта. Они сменили все замки, так что свой ключ можешь выкинуть.
– Я и не думала вламываться туда без его разрешения, – разъярилась Мэгги. – Кем он меня возомнил? И он вовсе не так плох…
– Конечно, у Хьюберта есть несколько хороших черт. Даже очень хороших.
– Я бы не хотела думать, – успокоилась Мэгги, – что ему не хватает еды. Надеюсь, он не голодает.
– Если бы он голодал, то не смог бы позволить себе секретаршу, – напомнила Мэри.
– Ну, я точно не знаю, – протянула Мэгги, – поэтому и волнуюсь. Еще не перевелись молодые дурочки, которые будут работать на человека бесплатно только потому, что в него верят. Видела я раз его секретаршу. Правда, только мельком, но знаешь… Она может строить на него планы.
– Она же лесбиянка!
– Как знать? Лесбиянки тоже цепляются за мужчин. Ведь секс не главное в жизни. Может, ей нужно прикрытие. Возможно, и ему тоже.
– Но, если ему будет нечего есть, он умрет от голода, – сказала Мэри.
– Мало того, если он не оплатит счета, ему отключат газ, свет и электричество, – добавила Мэгги, постепенно понижая голос, будто такой исход событий был бы для нее полной катастрофой.
– Вот и конец твоим проблемам, – сообразила Мэри. – Ему придется съехать.
– Мэри, ты веришь в дурной глаз? – спросила Мэгги почти шепотом.
– Вообще-то нет, – доверительным тоном шепнула Мэри в ответ. – Наверное, нет, – добавила она и наклонилась к Мэгги ближе.
– Вполне возможно, – едва выдохнула Мэгги, – что у Хьюберта дурной глаз, если такое бывает. Его фамилия – Мэлиндейн – якобы произошла от французского «malline», то есть «дурной», и «Диана» с переставленными «а» и «и» в корне. Он однажды сказал, что его предки нарочно переставили буквы потому, что, если бы пошел слух об их происхождении от языческой богини, христианская церковь уничтожила бы весь род. А они всегда поклонялись Диане. Наверное, это стало семейной традицией.
– Звучит не слишком правдоподобно, – не повышая голоса, ответила Мэри.
– И все же вряд ли у него дурной глаз, да? – вполголоса сказала Мэгги.
– Да, вряд ли. Думаю, он просто бездельник. – Мэри поежилась. Из сада, где они сидели, открывался прекрасный вид на встревоженные порывом ветра кроны деревьев, которые росли ниже, по склону холма. За ветвями виднелась темная вода, недвижная, надежно укрытая крутыми берегами.
– Мне от этого как-то неуютно, – сказала Мэгги и слегка придвинула кресло к невестке. – Ты умеешь хранить тайну?
– Конечно.
– Даже от Майкла?
– Только если это не повлияет на наши отношения.
– Как то, что касается только меня и Хьюберта, может на них повлиять? – прошептала Мэгги.
– Ой, конечно, я сохраню твою тайну, – радостно шепнула Мэри в ответ, словно от этого зависела судьба ее брака.
– Я хочу время от времени снабжать Хьюберта деньгами. Но ему не стоит знать, что они от меня. Мне нужно позаботиться о своем браке – Берто настаивает, чтобы я его вышвырнула. Ну что ж, я буду прилагать к этому усилия.
– Разве ты не должна все рассказывать Берто?
– Он хочет слишком много знать, – сказала Мэгги. – Неудивительно, Берто – старомодный итальянец. В этом часть его очарования.
– Понимаю, – согласилась Мэри.
– И как передать деньги Хьюберту, чтобы он не догадался?
– А сколько?
– Надо подумать… Столько, чтобы ему хватило на жизнь до тех пор, пока я его не выставлю.
– Я не совсем тебя понимаю, – призналась Мэри. – Хотя знаю, что ты имеешь в виду.
– Да, это парадокс, – кивнула Мэгги. – Хьюберту лучше не знать о моих чувствах.
– Верно, а то еще подумает, что ты испугалась. Так, вполголоса, они проговорили до вечера. Когда начало холодать Мэгги сказала:
– Мы многое обсудили, но так ничего и не решили.
– Жаль, что нельзя посоветоваться с Майклом.
– Даже не думай! Майкл только помешает.
– Да, я понимаю. Попробую что-нибудь придумать.
– Ты должна мне помочь.
– Я помогу, не волнуйся.
Они смотрели на заросли, укрывавшие склон холма. Под кронами то и дело мелькали чьи-то лица – это деревенские жители торопились по делам. Одним из них, пробиравшимся по тропинке в густом кустарнике, при ближайшем рассмотрении оказался Лауро. То и дело исчезая в зарослях, он снова возникал все ближе и ближе. Казалось, будто каждый раз природа поглощала его и воссоздавала снова, побольше размером. К северу виднелась крыша дома Хьюберта, а внизу под холмом, там, где берег был не очень крутым, раскинулись ухоженные цветочные луга и темная зелень рощи, под сенью которой, как написал Фрэзер в «Золотой ветви», регулярно «разыгрывалось одно и то же странное и трагическое событие».

Это трагическое событие совершалось неподалеку от дома Хьюберта, в роще у подножия холма. (А пока звезды все так же не благоволили Мэлиндейну. «Однако я в смирении и надеюсь вступить в наследование своей землей», – продолжал заявлять он.)
Трагедией совершавшееся было только в том смысле, в котором оно употреблялось в античном театре:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64