— О'кэй? - спросил он. - Ты мне веришь? Она кивнула, на этот раз едва заметно.
— Ты хочешь этого?
Она не двигалась; потом повернулась к нему и запечатлела ответ на его губах. Его руки сжались крепче, и ей стало ясно, что он все понял. Тедди отодвинулась от него.
— Эй, послушай, - позвал он, но она быстро проскользнула на кухню.
Через минуту она вернулась с бутылкой шампанского.
— Черт меня возьми! - сказал Карелла.
Она кивнула, соглашаясь, и он шутливо шлепнул ее пониже спины. Передав ему бутылку, она сделала глубокий реверанс, комично контрастировавший с полосатой тюремной пижамой, и села на пол по-турецки, пока он сражался с пробкой.
Шампанское вырвалось наружу с оглушительным хлопком. Тедди не могла слышать звука, но она увидела, как пробка вылетела из горлышка, срикошетив о потолок, и как белая пузырящаяся пена залила руки Кареллы.
Она захлопала в ладоши, поднялась на ноги и пошла за бокалами. Карелла сначала отлил немного себе.
- Это для того, чтобы снять пену и все плохое, - пояснил он. Затем он наполнил ее и свой бокалы до краев.
- За нас, - сказал он.
Она медленно подняла руки, разводя их все шире и шире в стороны.
- За долгую и счастливую любовь, - добавил он. Она кивнула со счастливым видом.
- И за нашу свадьбу в августе, - они сдвинули бокалы и выпили по глотку. Тедди широко раскрыла глаза и оценивающе склонила голову.
- Ты счастлива? - спросил он. Да, сказали ее глаза, да, да.
- Ты действительно...
Она вопросительно подняла одну бровь. -... скучала без меня? Да, да, да, сказали ее глаза.
- Ты - чудесная.
Она снова сделала реверанс.
- Я все сделаю для тебя. Я люблю тебя, Тедди, боже, как я тебя люблю.
Она поставила бокал на стол и взяла его за руку. Она поцеловала запястье и ладонь. Затем она повела его в спальню, мягкими движениями расстегнула его рубашку и вынула ее из брюк. Он опустился на кровать. Она выключила свет; затем неторопливо, без робости, сняла пижаму и наклонилась к нему.
В то самое время, когда они любили друг друга, укрытые темнотой маленькой спальни в большом спящем доме, человек по имени Дэвид Фостер шел, направляясь в свою квартиру, где он жил вместе с матерью.
В то время, когда их любовь то вспыхивала неистовой страстью, то переходила в мягкую ласку, человек по имени Дэвид Фостер думал о своем партнере, Майке Реардоне. Погруженный в свои мысли, он не услышал шагов за спиной, а когда наконец услышал, было слишком поздно.
Он начал оборачиваться, но из дула автоматического пистолета 45-го калибра вырвалось оранжевое пламя. Снова и снова выстрелы разрывали ночь на части - дважды, трижды, четырежды.
Дэвид Фостер схватился за грудь; красная кровь брызнула из-под его коричневых пальцев, и он упал на мостовую - мертвый.Немногое можно сказать матери, когда ее сын только что умер. Совсем немногое.
Карелла сидел в расшатанном мягком кресле и смотрел на миссис Фостер. Ранний утренний свет пробивался через задернутые занавески на окнах маленькой, опрятной гостиной. Несколько сверкающих, острых как бритва лучей только подчеркивали унылый сумрак. Жара на улицах была по-прежнему невыносимой - по сравнению с ней прохлада гостиной была избавлением, но ему предстояло говорить о смерти, и если бы он мог выбирать, то предпочел бы жару.
Миссис Фостер была маленькой высохшей женщиной. Ее лицо, такое же коричневое, как у сына, избороздили глубокие морщинки. Она сидела, выпрямившись в кресле, - маленькая женщина с увядшим лицом. "Несчастная женщина, порыв ветра может унести ее", - подумал Карелла. Горе глубоко затаилось в морщинах ее безучастного, словно ослепшего лица.
- Дэвид был хорошим мальчиком, - сказала онаГ Ее голос прозвучал глухо, как из гробницы.
Карелла пришел говорить о смерти. Сейчас он чувствовал дыхание смерти, окружавшее эту женщину, слышал смерть в глухом звуке ее голоса. Он подумал, как странно, что ее сын -еще недавно живой, молодой и полный сил, вот уже несколько часов как умер, а его мать, которая вот уже много лет как могла уснуть навсегда, сейчас жива и говорит с ним.
- Он всегда был хорошим мальчиком, спросите любого в округе, - сказала миссис Фостер. - Послушайте, что они скажут. Мой муж хорошо работал. Но он умер молодым, и иногда тяжко было видеть, как Дэвид растет без присмотра. Но он был хорошим мальчиком, всегда был хорошим. Он мог прийти ко мне и рассказать, что делают другие ребята - воровство и тому подобное, и я знала, что с ним все хорошо.
- Да, миссис Фостер, - сказал Карелла.
- Все его любили здесь, - продолжала миссис Фостер, качая головой. - Все мальчики, с которыми он рос, и взрослые тоже. Люди здесь, мистер Карелла, не очень-то любят полицейских. Но они любили моего Дэвида, потому что он вырос здесь и был одним из них. Думаю, они тоже гордились им - так же, как горжусь я.
- Все мы гордились им, миссис Фостер, - сказал Карелла.
- Он был хорошим полицейским, правда?
- Да, отличным полицейским.
- Зачем же кто-то решил убить его? - спросила миссис Фостер.-Да, я знаю, у него была опасная работа - но ведь это совсем не то, это бессмысленно. Он даже не был на дежурстве. Он шел домой. Кому было нужно застрелить моего мальчика, мистер Карелла? Кому это было нужно?
- Я как раз хотел поговорить с вами об этом, миссис Фостер. Надеюсь, вы не возражаете, если я задам несколько вопросов?
- Если это поможет найти человека, который убил Дэвида, я готова хоть весь день отвечать на вопросы.
- Он часто говорил с вами о своей работе?
- Да. Он всегда рассказывал мне, что происходит в участке, над чем вы работаете. Он рассказал мне про своего партнера, которого недавно убили. Он сказал, что перебирает в памяти все свои дела и надеется вскоре отыскать нужное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48