В ее глазах была радость - чистая, безмерная радость. Она чуть приоткрыла губы, блеснув маленькими белыми зубами, привстала на цыпочки и поцеловала его. Он ощутил тепло ее тела под тонкой хлопчатобумажной пижамой.
- Привет, - сказал он, и она снова поцеловала его. Затем она выскользнула из объятий, взяла его за руку и повела в уютно освещенную гостиную.
Она поднесла правый указательный палец к щеке, призывая его внимание.
- Да? - спросил он.
Она наклонила голову, приглашая его сначала сесть. Он сел в легкое кресло, а она примостилась на подлокотнике и склонила голову к плечу, повторив свой жест с указательным пальцем.
- Ну же, - сказал он. - Я слушаю.
Она внимательно смотрела на его губы, пока он говорил, а затем улыбнулась. Ее указательный палец опустился вниз. Он взглянул туда и увидел белую нашивку на рубашке, над ее левой грудью. Она провела по нашивке согнутым пальцем. Карелла присмотрелся.
- Никогда не обращал внимания на женские украшения, -улыбаясь, сказал он. Она понимающе кивнула. На нашивке чернилами был написан номер на манер тех, которые даются заключенным. Он прочел номер.
- Номер моего удостоверения, - удивленно сказал он. На ее губах расцвела улыбка. - За это ты заслужила поцелуй.
Она покачала головой.
- Не надо?
Она снова покачала головой.
- Почему?
Она раскрыла пальцы правой руки и сжала их в кулак.
- Хочешь поговорить? - спросил он. Она кивнула.
- О чем?
Она внезапно поднялась с подлокотника. Он смотрел, как она пересекает комнату, невольно задерживаясь взглядом на ее грациозно покачивавшихся бедрах. Она подошла к столу в дальнем конце комнаты и взяла оттуда газету. Вернувшись к нему, она дала ему газету и указала на фотографию мертвого Майка Реар-дона на первой странице.
- Да, - бесцветным голосом сказал он.
Печаль лежала на ее лице, глубокая печаль - ведь Тедди не могла выразить ее словами. Тедди не могла слышать слов, поэтому говорило ее лицо - говорило каждой своей черточкой, которые могли выразить любую мысль или состояние души. Карелла хорошо знал этот безмолвный язык и мог различить мельчайшие оттенки в выражении ее рта или глаз. Ее язык не мог лгать и сейчас он выражал неподдельное горе. Она никогда не видела Майка Реардона, но Карелла часто рассказывал о нем.
Она подняла брови и одновременно раскинула руки, спрашивая его: "Кто?". Карелла понял се мгновенно.
- Мы еще не знаем. Поэтому я и не мог приехать. Мы работаем над этим делом.
Он заметил озадаченное выражение на ее лице.
- Я слишком быстро говорю? - спросил он. Она покачала головой.
- Тогда что же? Что случилось?
Она кинулась к нему, неожиданно и сильно расплакавшись, и спрятала голову у него на груди.
- Ну-ну, не надо, - сказал он и только потом понял, что она не видит его лица и не может читать по губам. Он нежно приподнял ее за подбородок.
- Ты намочила мне рубашку, - сказал он. Она кивнула, пытаясь унять слезы.
- В чем дело?
Она медленно подняла руку и легко, словно дуновением ветра, коснулась его щеки, затем пальцем провела по его губам, лаская их.
- Ты беспокоишься за меня? Она кивнула.
- Тут не о чем беспокоиться.
Она откинула волосы, снова указав на газету.
- Вероятно, это какой-нибудь сумасшедший.
Она подняла лицо и взглянула на него широко раскрытыми, все еще влажными от слез глазами.
- Я буду осторожен, - сказал он. - Ты любишь меня? Она кивнула, затем быстро качнула головой.
- Что такое?
Она пожала плечами и улыбнулась робкой, застенчивой улыбкой.
- Ты скучала по мне? Она снова кивнула.
- Я тоже скучал.
Она снова подняла голову. В ее глазах появилось какое-то новое выражение - приказ правильно читать ее мысли. Но он никак не мог раскрыть смысл этого неуловимого и властного выражения. Он долго вглядывался в ее глаза; наконец, сказанное ею дошло до него.
- Ох, - только и сказал он.
Она осознала, что он понял ее, и кокетливо приподняла бровь; затем еще раз медленно и энергично кивнула, округленными губами произнося беззвучное "ох".
- Искусительница, - шутливо сказал он. Она кивнула.
- Ты любишь меня за то, что я молод, строен и силен, да? Она кивнула, улыбаясь.
- Ты выйдешь за меня замуж? Она снова кивнула.
- Вроде бы я уже дюжину раз спрашивал тебя об этом. Она пожала плечами и кивнула, забавляясь его видом.
- Когда мы поженимся? Она указала на него.
- Хорошо, я назначу дату. Отпуск у меня будет в августе, тогда и поженимся, ладно?
Она сидела не двигаясь и глядела на него.
- Я серьезно говорю.
Казалось, она опять была готова заплакать. Он обнял ее.
— Я обещаю тебе, Тедди, милая, я говорю серьезно. Не надо воображать себе никаких глупостей по этому поводу. Я честно и торжественно обещаю тебе. Я люблю тебя, я хочу жениться на тебе и жить вместе долго-долго, и если я не буду каждый раз говорить тебе об этом, то я сойду с ума. Я люблю тебя такой, какая ты есть, я не хочу менять ни одной твоей черточки, милая, так что не думай о чепухе. Пожалуйста, не думай снова об этой чепухе. Это... это не имеет для меня значения, Тедди. Маленькая Тедди, маленькая моя Теодора, это не имеет для меня значения, ты понимаешь? Ты для меня больше, чем любая другая женщина, настолько больше... Пожалуйста, выйди за меня замуж.
Она взглянула на него, страстно желая заговорить, ибо не доверяла больше своим глазам. Ее глаза выражали безмерное удивление, что такой красивый, умный, храбрый и сильный человек, как Стив Карелла, хочет жениться на такой девушке, как она, —девушке, которая никогда не сможет сказать ему: "Я люблю тебя, милый, я обожаю тебя". Но он спрашивал ее снова и снова, и сейчас, в его объятиях, она верила, что ЭТО действительно ничего не значит для него, что для него она настоящая женщина, "больше, чем любая другая женщина", - так он сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48