Однако я полагаю, что Холл-авеню абсолютно безопасна.
— Хорошо, но я, собственно, не это хотел сказать,— продолжал Пимм.— Я хотел сказать, что мы были посреди старой части Сан-Хуана и гуляли по улицам после полуночи. Джин была в восторге от этого, вокруг нас сплошные пуэрториканцы, мы были единственные туристы, которые гуляли там так поздно ночью. Думаете, мы боялись, что с нами что-нибудь может случиться? Вовсе
нет! У нас было ощущение абсолютной безопасности, мы чувствовали, что эти люди не хотят обидеть нас, они действительно были рады, что мы находимся там, и готовы были разорваться, чтобы нас принять как следует. Ну, и почему же так получается?
— Что получается?
— Почему они приезжают сюда, в город, и начинают выбрасывать мусор из окон, жить, как свинтусы, принимать наркотики и продавать собственных сестер мужчинам, попросту создавать трудности везде и во всем? Почему так получается?
— Возможно, они лучше принимают гостей, чем мы,— сказал Карелла.
— Что вы имеете в виду?
— Если бы нам удалось дать им ощущение безопасности, возможно, все было бы немножко по-другому.
— Вряд ли,— с сомнением сказал Пимм.— Но зато остров просто прекрасный.
— Расскажи им об El-Junque,— предложила Джин.
— Да, конечно. El-Junque — это девственный лес. В этот огромный девственный лес вы приходите...
— Фактически это джунгли,— заметила Джин.
— Да, джунгли,— сказал Пимм.— Это подлинный девственный лес,— процитировал он путеводитель для туристов,— а также...
— Мистер Пимм,— сказал Карелла,— я понимаю, что вы торопитесь распаковать вещи и что это вовсе не подходящий момент...
— Нет, вовсе нет,— возразил Пимм,— мы можем распаковывать багаж и одновременно разговаривать с вами. Верно, Джинни?
— Конечно, нам уже осталось не так уж и много.
— Но все равно мы не хотим отнимать у вас много времени,— сказал Карелла.— Нас интересует, узнали ли вы что-нибудь об убийстве супругов Лейден, когда были на юге.
— Да, об этом писали в газетах. Это ужасно,— сказал Пимм.
— Ужасно,— повторила его жена.
— Вы хорошо знали их?
— Так, как знают людей, с которыми живут в таком многоэтажном доме,— ответил Пимм.— Да вы и сами знаете. Люди годами живут по-соседству в одном коридоре и даже не знают, как зовут соседа.
— Но вы знали Лейденов?
— Мы никогда не были у них в квартире, если вы это имеете в виду,— сказал Пимм.
— Не забывай, Джорджи, что в этом доме мы живем только год.
— Чуть больше года,— сказал Пимм.
— И вы никогда не были в квартире Лейденов?
— Никогда.
— Собственно, я была там у них один разок,— сказала Джин.
— Когда?
— Миссис Лейден плохо себя почувствовала. Я встретила ее внизу, когда она несла белье в прачечную. В подвал. Мне показалось, что она очень бледная, и я подумала, что ей, возможно, станет дурно или что-то в этом роде. Поэтому я пошла с ней наверх к ним в квартиру. В ванной ей стало плохо.
— Когда это было, миссис Пимм?
— По-моему, в апреле. Да, это было в начале апреля.
— Говоря, что в ванной ей стало плохо, вы имеете в виду?..
— Да, ее стошнило.
— Она была беременна, да? — спросил мистер Пимм,— кажется, миссис Лейбовиц говорила об этом.
— Да, позднее мы узнали, что она была беременна. Но миссис Лейбовиц сказала, что у нее якобы случился выкидыш. Это наша соседка из квартиры напротив.
— Мы с ней уже знакомы,— сказал Клинг.
— Приятная дама,— заметил мистер Пимм.
— Она глухая,— сказала Джин.
— Чуточку туга на ухо,— уточнил мистер Пимм.
— И кроме этого единственного случая, когда вы были у них в квартире...
— Да, я была там только один раз,— сказала Джин.
— ... Вы не заходили к ним, и нельзя сказать, что вы дружили?
— Нет, нельзя сказать.
— Она тоже вас не навещала?
— Нет. Видите ли они довольно часто жили раздельно. Мистер Лейден вечно был в разъездах, он коммивояжер, вам, конечно, это известно...
— Да, он продает машины.
— Трактора,— сказала Джин.
— Верно. Значит, он бывал дома лишь изредка и потом всегда уезжал на целые месяцы?
— Иногда я встречалась с ней в подвале,— сказала Джин,— или в лифте. Ну, сами знаете, как это бывает.
— Это была красивая девушка. И приятная,— сказал мистер Пимм.— По крайней мере, мне так казалось.
— Да,— подтвердила Джин.
— Однажды она представила мне своего брата,— сказал мистер Пимм.— Это красивый молодой человек. Мы столкнулись лишь один раз, когда они выходили из квартиры.
— Своего брата? — спросил Карелла. Он внезапно вспомнил, как Глория Лейден сказала о своей снохе, что она была единственным ребенком в семье, но у нее были тысячи двоюродных братьев и сестер, которыми просто кишмя кишело в деревнях там, на юге.
— Да, своего брата,— сказал мистер Пимм.
— Как он выглядел?
— Высокий молодой человек, щеголь. Синие глаза, темные волосы. Очень красивый молодой человек.
— Она сказала вам, как его зовут?
— По-моему, Гарри.
— Нет,— сказала Джин.
— Его звали не Гарри? — спросил мистер Пимм.
— Уолли,— сказала Джин.— Его зовут Уолли.
Итак, дверца шкафа открылась, и, как обычно, в шкафу оказался скелет. Этот скелет был настолько хорошо знаком, что Кареллу и Клинга так и тянуло заплакать. Ах, как они надеялись, что столкнулись с каким-то оригинальным убийством, пусть даже один-единственный раз, с хорошо продуманным убийством в отличие от этих вечных халтурных преступлений на почве ревности, совершаемых, как на конвейере; которые все время доставались им. Ах, как страстно им хотелось встретить убийцу, который сжил кого-то со света при помощи экзотического яда, не оставляющего следов, ах, как им хотелось однажды найти труп в запертой комнате без окон, ах, как они хотели, чтобы кто-нибудь в самом деле несколько месяцев целеустремленно размышлял и планировал, а потом совершил идеальное убийство, о котором все должны были думать, что это самоубийство, или что-то в этом роде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49