– Могу ли я простить убийство? – спросил Уолш.
– Да.
– Это ваше дело определять виновность, мистер Белл, а не мое. Я имею дело с живыми людьми, а не с их поступками.
Хэнк кивнул:
– Можно мне теперь повидать этого Ди Паче?
– Конечно, мистер Белл. – Когда он стал подниматься, телефон зазвонил вновь. – Черт бы его побрал, – буркнул он. – Бетти, возьмите, пожалуйста, трубку. Прошу сюда, мистер Белл.
* * *
У мальчишки были рыжевато-медные волосы, карие глаза, как у его матери, ее овал лица и ее рот – странно женственный для подростка, который уже становится мужчиной. Он был высок и мускулист, большие руки выдавали в нем уличного забияку.
– Если вы фараон, – сказал он, – то я не желаю с вами разговаривать.
– Я прокурор, – ответил Хэнк, – и будет лучше, если ты поговоришь со мной. Я буду обвинителем в вашем процессе.
– Значит, мне надо помалкивать. Хотите, чтобы я сам помог вам отправить меня на электрический стул?
– Я хочу узнать, что произошло в тот вечер, когда был убит Моррез.
– Ах вот что? Ну так идите и спросите у вашего Морреза. Может, он вам и расскажет. А я вам говорить ничего не обязан. Разговаривайте с моим адвокатом – мне их суд целых четырех назначил. Вот и идите к ним.
– С ними я уже говорил и они не возражают против того, чтобы я расспросил тебя и твоих приятелей. Ты наверное знаешь, что тебе грозит. Твои адвокаты тебе это объяснили.
– Мое дело будет разбирать суд для несовершеннолетних преступников.
– Нет, Дэнни, тебя будут судить вместе с другими.
– Ах вот как?
– Да. Твое дело будет рассматриваться в следующем месяце в суде округа. Тебе дадут возможность защищаться, но нянчиться с тобой никто не собирается. Ты убил человека, Дэнни.
– Ах так? Это вы еще должны доказать, мистер. Я не виновен, пока моя вина не доказана.
– Это верно. А теперь расскажи, что произошло вечером десятого июля?
– Я уже сто раз это рассказывал. Мы вышли пройтись. Чумазый на нас набросился и мы его прикололи. Это была самозащита.
– Мальчик, которого вы прирезали, был слеп. Неужели ты не понимаешь, что присяжные никогда не поверят, будто он напал на вас.
– А мне плевать, поверят они или нет. Все было так, как я говорю. Можете спросить Бэтмэна или Башню. Они вам скажут то же самое.
– Кто такой Бэтмэн?
– Апосто. Так его прозвали.
– Кто его так прозвал?
– Ребята из его клуба.
– Какая это банда?
– Вы же сами знаете. Чего вы меня подначиваете?
– Вопросы задаю я, – сказал Хэнк. – Как называется эта банда?
– «Альбатросы». – Дэнни помолчал: – И это не банда. Это клуб.
– Понимаю. А чем отличается банда от клуба?
– «Альбатросы» никогда ни к кому не лезут.
– В таком случае, что же вы делали в испанском Гарлеме вечером 10 июля, если не собирались ни к кому лезть?
– Мы вышли погулять.
– Ты, Башня, (это, вероятно, Рирдон) и Бэтмэн. Правильно?
– Да, – ответил Дэнни.
– Почему его называют Башней?
– Не знаю. Наверно, потому, что он высокий. И еще – очень сильный.
– А как называют тебя?
– Дэнни.
– А прозвище?
– А на что мне нужно прозвище? А уж если на то пошло, Дэнни – тоже прозвище. По-настоящему меня ведь зовут Дэниел.
– Зачем ты вступил в банду, Дэнни?
– Я не состою ни в какой банде.
– Ну, так в клуб?
– Я не состою ни в каком клубе.
– В таком случае что же ты делал с двумя «альбатросами» вечером десятого июля?
– Они позвали меня погулять, и я согласился. Вот и пошел. Это ведь не запрещено.
– Это нет, но убийство запрещено.
– Ну, это была самозащита.
– Дэнни, ты говоришь чушь, и ты знаешь это. Он же слепой.
– Ну и что?
– А вот что. Если ты будешь настаивать на своем, то я могу гарантировать тебе одно: ты попадешь на электрический стул.
Помолчав, Дэнни сказал:
– А вы разве не этого добиваетесь?
– Я добиваюсь правды.
– Я и сказал вам правду. Башня, Бэтмэн и я гуляли. Чумазый напал на нас, и мы его подкололи. Вот и вся правда.
– Ты ударил Морреза ножом?
– Конечно, я. Сволочь чумазая набросилась на нас, я ударил его четыре раза.
– Почему?
– Потому что хотел его ударить. Вы что же, думаете, я боюсь ударить ножом? Да я могу пырнуть любого, кто станет меня задирать.
– Слепого?
– А, бросьте вы! Слепой да слепой – надоело! Он на нас набросился.
– Как же он мог на вас наброситься, когда он вас не видел?
– Спросите его. Может, он нас слышал. А может, он вовсе и не был слепым. Может, он только притворялся, что слепой, чтобы...
– Дэнни, Дэнни!
– Откуда я знаю, чего он на нас набросился? Но он набросился, это факт. Ну и получил, что хотел. Но только уж «альбатросы» зря не пристанут. Они сами ни к кому не лезут, но уж если дело дойдет до драки, то увиливать тоже не станут.
– Хорошо, Дэнни. Вы втроем придумали это, и может быть, придумали не так уж плохо. Но только факты говорят о другом. Я думаю, у тебя хватит сообразительности изменить кое-что в своей истории, когда ты узнал факты.
– Я вам все рассказал, как было. Вы что, хотите, чтобы я вам соврал?
– Чего ты боишься, Дэнни? Кого ты боишься?
– Никого и ничего я на свете не боюсь. И вы это запомните. И вот что вам еще скажу. Хоть вы и говорите, что я отправлюсь на электрический стул, только вы ошибаетесь. Потому что этому не бывать. А вот на вашем месте я бы поостерегся.
– Ты мне угрожаешь, Дэнни?
– Просто советую.
– Неужели ты думаешь, я испугаюсь шайки малолетних хулиганов?
– Чего вы испугаетесь и чего нет, этого я не знаю, только я бы, скажем, не стал связываться с пятьюдесятью парнями, которые и пришить могут.
– Ты имеешь в виду «альбатросов»?
– Ничего я в виду не имею. Просто берегитесь, мистер.
– Спасибо за предупреждение, – сухо сказал Хэнк. – А у тебя настоящий талант, Дэнни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57