У нас здесь, как видите, дел и без вас хватает. Если вы хотите попытаться вернуть украденное у вас имущество, то нужно хоть немного помочь нам, понятно? А в противном случае, - рад был познакомиться, но все же распростимся подобру-поздорову. Надеюсь, что теперь вам удастся спокойно дойти до своего эсминца.
Майлз несколько мгновений сидел молча, потом глубоко вздохнул.
- В таком дерьме я еще никогда не был, - сказал он наконец. - Чувствую себя как самый последний идиот.
- Почему? Что же все-таки произошло?
- Понимаете, там в баре была девушка...
- Так я и думал, - сказал Капек и поощрительно кивнул.
- Она была в красном платье. Весь вечер она вертела задницей перед самым моим носом, сами знаете... Наконец я заговорил с ней и она вела себя очень по-дружески, и все такое прочее. Казалось, ей ничего от меня не надо. Вот я и решил угостить ее стаканчиком - другим. За всю ночь я заказал ей не более двух виски.
- Так. Продолжайте.
- И вот, незадолго до трех она говорит мне, что ужасно устала и хочет домой в постельку. Потом она прощается со всеми, идет к двери, а уже в дверях оборачивается ко мне, подмигивает и делает знак рукой, а сама кивает на дверь. Ну понимаете? Этим она вроде бы говорит мне: "Иди за мной". Я тут же расплатился и поспешил на улицу. Вижу, что она стоит на углу. Как только она увидела, что я вышел, сразу пошла дальше, но все время оглядывалась через плечо, в общем, продолжала ломать комедию. Так я шел за ней, пока она не свернула в одну из боковых улиц. Тогда я тоже свернул за ней за угол, а тут уже стоял этот ее парень, который как грохнет меня по лбу. А когда я очнулся, оказалось, что они унесли и бумажник, и часы, а я остался вот с этой шишкой. Вот сука!
- Она белая или чернокожая?
- Черная.
- А мужчина?
- Белый.
- Вы могли бы узнать ее, если бы встретились снова?
- Я запомнил ее на всю жизнь.
- А мужчину?
- Я только мельком видел его. Он ударил меня, едва я показался из-за угла. У меня только искры из глаз посыпались. Они, видимо, перетащили меня в другое место. Потому что очнулся я в этой вонючей парадной. Я хочу сказать, что я лежал на тротуаре, когда... - Майлз вдруг оборвал себя и растерянно поглядел на свои руки.
- Да, капрал?
- Что меня доводит больше всего, так это то, что она еще и пнула меня, эта сучка. Когда я уже свалился на тротуар, она еще пнула меня этой своей узконосой туфлей. Скорее всего, я именно из-за этого отключился по-настоящему. Не от того, что этот тип меня ударил, а от этого ее пинка. Капрал Майлз обиженно поглядел на Капека. - Зачем она так сделала? Я же хотел с ней по-хорошему. На самом деле. Я ничего плохого ей не сделал.
Скорая помощь прибыла и убыла, увозя человека, на которого напали у самого крыльца его дома, когда он направлялся в церковь. Сейчас было девять часов утра, и кровь еще не засохла на крыльце дома. Детектив третьего разряда Алехиандре Дельгадо стоял на ступеньках с женой пострадавшего и их двумя дочерьми, пытаясь уверить себя в том, что они не замечают этой крови. Миссис Уэрта была миловидной брюнеткой с карими глазами, полными слез. Обе ее дочери, выряженные ради похода в церковь в одинаковые шерстяные пальто зеленого цвета, черные лакированные туфельки и белые гольфики, были точной копией своей матери, только глаза у них были сухими. В их карих глазах светилось что угодно - любопытство, страх, непонимание, но слез не было. Толпа прохожих и соседей толкалась у крыльца, несмотря на усилия патрульного полицейского, который пытался уговорить их разойтись.
- Не можете ли вы, миссис Уэрта, рассказать мне, что же здесь все-таки произошло? - спрашивал Дельгадо.
Как и эта женщина, которой он задавал сейчас вопросы, Дельгадо был пуэрториканцем. И подобно ей, он вырос в гетто. Не в этом, но очень на него похожим (как утверждают некоторые наблюдатели, достаточно поглядеть на одно гетто, чтобы понять, что представляют собой все остальные), расположенном в тени Калмс-Пойнт-Бридж. Он прекрасно мог бы объясняться с ней на испанском языке, но он все еще не слишком был уверен в правильности своего английского произношения и поэтому взял себе за правило говорить как можно больше именно на этом языке. Со своей стороны, миссис Уэрта не очень-то стремилась к тому, чтобы разговор велся по-английски. Ее маленькие дочери прекрасно понимали и говорила по-английски, но уже путались в испанском. С другой стороны, многие из соседей миссис Уэрты (которые сейчас в основном и составляли сбившуюся у крыльца толпу) говорили только по-испански. Это и стало решающим аргументом в пользу английского, так как она решила, что, разговаривая с этим детективом по-английски, она хоть что-нибудь сможет утаить от них. Поколебавшись еще немного, она решила отвечать на вопросы детектива по-английски.
- Мы хотели идти в церковь, - сказала она, - к восьмичасовой проповеди. Церковь наша тут же, на этой улице, и ходу до нее пять минут. Мы вышли из дома - Хосе, я и обе девочки - и тут эти люди набросились на него.
- Сколько их было?
- Четверо.
- Вы узнали кого-нибудь из них?
- Нет, - ответила миссис Уэрта.
- И что же произошло?
- Они били его.
- Чем?
- Ручками от метел. Знаете, берут метлу и отпиливают кусок ручки.
- Они говорили что-нибудь вашему мужу?
- Нет.
- А ваш муж говорил им что-нибудь?
- Нет.
- И вы не узнали ни одного из них? Они были не из вашего "баррио", не из вашего района?
- Я никогда не видала ни одного из них раньше.
- Полное имя вашего мужа Хосе Уэрта?
- Хосе Висенто Уэрта.
- Сколько ему лет, сеньора?
- Сорок семь.
- А чем он зарабатывает себе на жизнь?
- Он - агент по торговле недвижимостью.
- И где находится его контора?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54