Кимо задрала подол своего кимоно выше ляжек, демонстрируя суду пару великолепных ног, — единственное, чем гордилась эта шлюха, — показав им заодно и нейлоновую комбинацию, которую ей подарил ее «друг», армейский сержант.
— Вентилятор был этого цвета! — заявила она и полыхнула взглядом на Джейсона.
Комбинация была розовой.
Он всегда чувствовал впоследствии, что с ним обошлись слишком сурово, и все из-за того, что он разломал дом япошки и избил Кимо. Он не мог понять этого. Кимо и этот плотник — оба были враги Соединенных Штатов, какая разница, как с ними обошлись? Но он знал, что именно из-за этих косоглазых мартышек ему врезали на всю катушку. Как бы то ни было, но он был офицер военно-морского флота Соединенных Штатов, да еще боевой офицер — и они не могли так вот запросто вменить ему в вину избиение этих япошек. О да, писарь из Кагосимы прибыл засвидетельствовать, что розовый вентилятор исчез из офиса вскорости после визита 832-й на второй неделе января, который был зафиксирован записью в соответствующем журнале гавани за этот месяц. Он также засвидетельствовал, что видел Джейсона дважды — это по меньшей мере, — но все это было косвенными уликами, ибо пропавший вентилятор в качестве таковой так и не был предъявлен. (Да и как его могли предъявить? Джейсон загнал его лавочнику в Киото!) Ему казалось, что на самом-то деле то немногое, в чем они могли обвинить его, целиком основывалось на показаниях японцев, и он никак не мог понять, почему суд предпочел поверить им, а не ему.
Обвинения, предъявленные Джейсону, включали в себя нарушение параграфа 187 статьи 108 военного уложения: «Продажа или хищение военной собственности Соединенных Штатов» — это по поводу розового вентилятора. И все на косвенных доказательствах. Затем они всучили Джейсону обвинение: «Порча, грабеж или уничтожение любых видов собственности, кроме военной собственности Соединенных Штатов». Это из-за домишки того япошки. Суд оценил вентилятор где-то между двадцатью и пятидесятью долларами и стоимость дома свыше пятидесяти долларов. По любому из пунктов наказание — если виновный состоял на действительной военной службе — могло бы быть: позорная отставка без выплаты жалованья и пенсии и шесть месяцев тяжелых принудительных работ. Однако это тоже было еще не все. Они обвинили его в двух случаях применения насилия. Нападение на плотника-япошку было квалифицировано как «насилие с отягчающими обстоятельствами», так как оказалось, что эта сволочь получил сотрясение мозга, когда Джейсон заехал ему ботинком в голову. А нападение на Кимо они квалифицировали как «нападение с попыткой изнасилования» — ничего не могло быть дальше от правды, нежели эта статья! Но подобное обвинение влекло за собой возможное наказание в виде двадцати лет тюрьмы, в отличие от простого нападения, за которое полагалось шесть месяцев заключения, а за насилие с «отягчающими» ему светило не менее пяти лет за решеткой. Они также добавили к списку обвинений грабеж и мародерство, из-за того что он взял доску и сжег ее на костре, и — иронический штрих в довершение к прочему — поимели наглость повесить на Джейсона «позорящее армию перед лицом врага поведение», выразившееся в том, что он намеренно вел себя неподобающим образом в присутствии Кимо и плотника, поставив тем самым под угрозу безопасность страны (это Японии-то!), защищать которую было его долгом.
В соответствии с кодексом чести офицер не мог быть осужден по статье «за неподобающее поведение», но его могли разжаловать и выгнать из армии по обвинению в нарушении одного из правил этого кодекса, а за Джейсоном таких нарушений числилось уже несколько. Его увольнение из флота включало в себя отказ в выплате всех видов компенсации, пенсии и немедленную отправку обратно в Штаты. В Луизиане его ожидала Аннабел с жемчугом, который он послал ей и который был им оценен на сумму около тридцати пяти тысяч долларов.
Много лет спустя Джейсон использовал деньги, вырученные от продажи жемчуга, для покупки крытой моторной лодки, названной «Золотое руно», на аренду склада и грузовика в Майами, на то, чтобы приобрести автомобили и помещения в Ки-Уэст, на оплату билетов на самолет и покупку пистолетов и ружей для огневой поддержки проходящей сейчас операции. Он думал как о величайшей иронии судьбы о том, что забрал эти деньги у бывшего врага Соединенных Штатов с тем, чтобы теперь использовать против врага нынешнего.
* * *
У его локтя запищал зуммер телефона. Джейсон открыл глаза и удивленно замигал, глядя на аппарат, словно его мысли все еще пребывали в далеком прошлом, а затем снял трубку.
— Мостик, — кратко бросил он в микрофон.
— Это капитан, — ответил голос на другом конце провода.
Глава 17
— Ну, как дела, капитан? — любезно поинтересовался Джейсон. — У вас там все нормально?
— Я... я не люблю просить об услугах, — с запинкой выговорил Кейтс, — но...
— А что такое?
— У меня болит зуб, — сообщил Кейтс. — Сил моих нету...
— Да, ну а мы-то тут при чем? — поинтересовался Джейсон.
— У нас на борту есть врач. Я думал...
— О, разве он у нас есть?..
— Да, — ответил Кейтс и стал ждать.
— У нас есть на борту врач? — обратился Джейсон к Алексу.
Алекс повернул голову от штурвала:
— Думаю, да.
— Ты уверен, что его не высадили на берег?
— Нет, по-моему, он в машинном отделении вместе с остальными.
— Сообщи ему, что я жду ребенка, — вмешалась Аннабел и захихикала. — Хочу увидеть, как этот Док снова побледнеет.
Джейсон засмеялся и нажал кнопку на ручке телефонной трубки.
— Капитан, — заговорил он. — У нас на борту действительно есть врач.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103