— Блюрок, вас вызывает самолет береговой охраны семь-два, семь-два, — произнес в микрофон Рандажио.
Последовала пауза, затем ответила станция радарной связи:
— Самолет береговой охраны семь-два, семь-два, это Блюрок. Следуйте своим курсом.
— Блюрок, это семь-два, — сказал Рандажио. — Лонг-Ки по курсу три-семь, расстояние тысяча футов. Следуем курсом два-два-шесть. Скорость один-пятьдесят. Наши координаты в пять ноль семь: север — двадцать-четыре-сорок-пять, запад — восемь-ноль-четыре-ноль. Конец связи.
— Это Блюрок. Семь-два, вас понял.
Рандажио отключил связь и сказал Дайэлу:
— На какое-то время они успокоятся.
— Перекачка горючего вот-вот закончится, Фрэнк, — доложил Дайэл. — Датчики показывают по семнадцать-пятьдесят в каждом.
— Понял, — ответил Рандажио и продолжал наблюдать за показаниями приборов, отражающими перекачку горючего из трехсотгаллоновой емкости в основные. Пеннер, один из двух бортовых механиков, появился в кабине с двумя картонными стаканчиками, наполненными дымящимся кофе, и предложил один Рандажио, а другой Дайэлу.
— Я всегда кладу три куска сахару, — сказал Дайэл, попробовав свой кофе, — а ты постоянно забываешь об этом.
— Потому что просто не могу понять, как можно пить такой сладкий кофе, сэр, — сказал Пеннер и, забрав у него стаканчик, ретировался.
Подобно всем членам экипажа, он был одет в рабочую форму, затем в летный костюм, а поверх него — в спасательный жилет. Летный костюм был оранжевым, а жилет — ярко-желтым, чтобы облегчать спасателям поиск команды на поверхности моря, случись ей выброситься во время аварии самолета. С целью обеспечить выживание людей во время их вынужденного плавания спасательные жилеты были оборудованы лампочкой, работающей от батарейки, которую можно было включить ночью; специальным устройством для отпугивания акул, острым ножом и сосудом с красящей жидкостью особого состава, которая пятном расплывалась по поверхности воды и также помогала летчикам-спасателям обнаружить потерпевших аварию, а еще сигнальные устройства отдельно для дневного и ночного времени. Мюррей Дайэл, который с трудом переносил жаркий тропический климат, носил неуставную голубую безрукавку из поплина поверх оранжевого летного костюма и под желтым спасательным жилетом, таким образом являясь самым ярко одетым на борту. Безрукавку украшали две нашивки. Одну он захватил с собой с базы во Флойд-Бэннет, где служил до перевода в Диннер-Ки. Нашивка «Бруклин-Эйр» представляла собой парящего на красно-бело-голубом фоне американского флага коричневого орла, держащего в когтистых лапах желтый спасательный плот. Нашивка «Майами-Эйр», которую Дайэл пришил к другой стороне безрукавки, изображала ломаную береговую линию Флориды на зеленом фоне, где красовалась желтая семерка со всевидящим оком, нарисованным почти на самом верху этой цифры, так как «Майами-Эйр» был седьмым районом береговой охраны, и служащие в нем называли себя «глаза седьмого».
— Ваш кофе, сэр, — напомнил Пеннер. — Три кусочка сахару, сэр. — Он не удержался от гримасы отвращения.
В наушниках Рандажио послышались позывные:
— Семь-два, семь-два, вас вызывает центр в Майами. Прием.
— Майами — центр, это семь-два, семь-два.
— Вы видите какие-нибудь признаки крейсера из Бимини?
— Пока нет, — ответил Рандажио.
— Это судно пятидесяти футов с двойным двигателем типа «кадиллак». Оно запаздывает на три дня.
— Возможно, он прошел здесь до того, как я поднялся, — сказал Рандажио.
— Думаю, вы должны были бы его заметить. Я вас не очень хорошо слышу. Может, проверим связь?
— Я готов, — подключился радист Ноулес. — Раз, два, три, четыре, пять...
— Все еще хрипит, — сказал оператор центра в Майами. — Попробуйте частоту восемь-девять.
— Перехожу на восемь-девять. Теперь хорошо?
— Нормально, — отозвался оператор.
К тому моменту, когда они определили нужную частоту, пришло время нового сеанса связи с Блюроком. Рандажио вызвал его, сообщив, что прекращает набирать высоту.
— Продолжайте, семь-два, — распорядился Блюрок.
— Направление курса два-три-три, — сообщил Рандажио. — Высота тысяча футов, скорость один-пятьдесят. Позывные три-ноль-шесть.
— Вас понял, отбой, — сказал Блюрок.
Утро обещало быть спокойным. Несмотря на ураганное предостережение, океан казался тихим и гладким, сверкал веселыми бликами под солнцем. На поверхности воды виднелось всего несколько лодок: видно, это проклятое бюро прогнозов всех до чертиков напугало. Далеко, на самом горизонте, Рандажио увидел какое-то судно, похожее на русский траулер, но нет, у этого были другие очертания. И все-таки оно показалось ему очень похожим на русское. Далеко впереди по курсу какой-то танкер медленно продвигается в сторону Ки-Уэст; его белоснежные мачты блестели в солнечных лучах. Слава Богу, это утро должно оказаться спокойным.
В девять тридцать Рандажио связался с центром радарной авиасвязи.
— Чекмейт, — сказал он, — вас вызывает береговая охрана семь-два, семь-два, уточняю координаты.
— Слушаю вас, семь-два, — ответил Чекмейт.
— Сэдлбанч на точке три ровно. Высота тысяча футов. Полагаем, Ки-Уэст на точке три-четыре. Передайте на Блюрок.
— Семь-два, это Чекмейт. Ваше положение понял.
В девять тридцать четыре Рандажио развернулся над Ки-Уэст и взял курс на Ки-четыре-альфа, курс, который уведет его за линию рифов далеко на юг, а потом — на северо-восток.
Утро обещало быть тихим и спокойным.
С того момента, как Алекс Уиттен явился на борт «Золотого руна» в половине шестого тем утром, он только и делал, что отпускал сальные шуточки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103