– А почему бы вам не вскрыть один из ящиков и не посмотреть? – предложил наконец первый экспедитор.– Да и в самом деле, вскройте один из ящиков, – поддержал его второй.– А можно? – спросил Раскин.– Конечно, можно. Товар адресован вам, так почему бы вам его не посмотреть.– Верно, – поддержал его напарник.Раскин занялся вскрытием картонной упаковки. Оба экспедитора, присев на краешек его стола, не сводили глаз с энергично работающей Маргариты. Наконец Раскину удалось справиться с одним из тугих шпагатов, стягивающих упаковку, и дело пошло быстрее. Он порвал бумажную ленту, на верхней крышке коробки и внутри обнаружил множество более мелких коробок, похожих на те, в которых продается обувь. Вытащив одну из них, он поставил ее на стол и снял крышку.Коробка была доверху набита конвертами.– Конверты? – не поверил своим глазам Раскин.– Да, конечно же, это конверты, – подтвердил первый экспедитор.– Вот видите, все в порядке, – сказал второй.– Конверты? Но кто мог заказать?.. – Раскин внезапно оборвал себя. Вытащив из коробки один из конвертов, он повернул его к себе лицевой стороной и стал разглядывать фирменную надпись. На конверте четким шрифтом было напечатано: Дэйвид Раскин. “Свободные помещения”, Авеню 30 апреля, Айсола. – Вы что, решили открыть магазин на новом месте? – спросил первый экспедитор.– Убирайте это все отсюда, – сказал Раскин. – Я ничто не заказывал.– Нет уж, простите, мы не можем позволить себе такое, мистер. Да к тому же вы уже распечатали...– Уберите это отсюда, – повторил Раскин и, сняв трубку, принялся набирать номер.– Вы куда звоните? – спросил второй экспедитор. – Фирме-отправителю?– Нет, – отозвался Раскин. – Я звоню в полицию. * * * Сегодня вечером Тедди Карелла встретила своего мужа с работы тоже в халате. Он поцеловал ее прямо на пороге их огромного дома и не оценил ее наряда, пока они вместе не вошли на кухню. И только там, удивленный царящей в доме тишиной, непривычной для половины седьмого вечера, и вдобавок смущенный тем, что на Тедди туфли на высоком каблуке и роскошный шелковый халат – его любимый халат, – он, оглядевшись, спросил:– А где дети?Руки Тедди пришли в движение, и он получил беззвучный ответ: “Дети спят”.– А Фанни?Языком знаков она напомнила ему: “Сегодня четверг”.– Ах, да, сегодня у нее выходной, – тут только он все понял, однако сделал вид, что еще не разгадал ее намерения. Он даже притворился, что не замечает бутылку вина в холодильнике, которую, надо сказать, сразу же разглядел, едва она открыла дверцу, чтобы достать дыню. Он сделал вид, что не замечает и многого другого: ни той особой женственности, с которой передвигалась сегодня Тедди, ни так любимого им тонкого и всепроникающего аромата духов, которыми она надушилась перед его приходом, ни того, как она подкрасила глаза – эти огромные глаза, такие выразительные и прекрасные, – отметив, правда, про себя, что губы она оставила ненакрашенными и как бы готовыми для поцелуев. Все это он как будто и не заметил.Он вошел в ванную комнату, чтобы умыться, а потом снял кобуру вместе с револьвером и положил их в верхний ящик туалетного столика в спальне. Затем надел свежую сорочку, не забыв бросить снятую в контейнер для грязного белья, и только после всего этого снова спустился вниз. Тедди накрыла столик на веранде. Свежий ветерок, легко проникая сквозь оплетенную виноградными лозами ограду, игриво приподнял полы халата и обнажил благородный изгиб ее ног. Но она не торопилась оправить подол.– Угадай, с кем я сегодня столкнулся? – сказал Карелла, но тут же сообразил, что Тедди сидит спиной к нему и не видит движения его губ, а значит, и “не слышит” его. Он легонько похлопал ее по плечу, она обернулась и первым делом посмотрела на его губы. – Угадай, с кем я сегодня столкнулся, – повторил он.Глаза ее привычно следили за движениями его губ. Только так она, глухонемая от рождения, могла “услышать”, а вернее, увидеть каждое его слово. Она вопросительно подняла брови. Иногда ей приходилось прибегать к языку знаков, чтобы передать мужу свои мысли, но бывали ситуации, когда для разговора обращаться к такому “формальному” языку не было необходимости: чуть заметного изменения выражения лица, прищуренных глаз, а иногда и просто выразительного взгляда оказывалось достаточно. Пожалуй, в такие моменты она больше всего ему и нравилась. Лицо ее было прекрасно: овальной формы, с белой нежной кожей, огромными карими глазами и полным чувственным ртом. Волны иссиня-черных волос удивительно гармонировали с цветом глаз этого совершенного явления природы, которое в обычной жизни звалось Тедди Кареллой и целиком принадлежало ему. Она вопросительно подняла брови и тут же перевела глаза на его рот, ожидая ответа.– Клиффа Сэведжа, – сказал он.Она удивленно склонила голову чуть набок, на лице ее отразилось недоумение. Потом она пожала плечами и отрицательно покачала головой.– Сэведж. Репортер... Беспощадный. Ну, припоминаешь?Она тут же вспомнила, лицо ее сразу оживилось, руки торопливо запорхали, задавая один вопрос за другим. “А что ему было нужно? Господи, сколько же лет прошло с той поры? Ты помнишь, что тогда натворил этот дурак? Стив, мы ведь тогда еще не были женаты. Помнишь? Мы были тогда так молоды...”– Подожди, не тарахти, ладно? – сказал Карелла. – Этот кретин распсиховался и пришел устраивать скандал за то, что я разослал фотографию для опознания убитого во все газеты, кроме его паршивой газетенки. – Карелла довольно усмехнулся. – Я знал, что этот самовлюбленный подонок сразу же полезет на стенку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66