В самом центре мраморного столика горела яркая свеча. Откуда-то со стороны бара до Приссилы доносился резкий крик попугая. Она напрягала шею, пытаясь заглянуть за огромные, тускло мерцающие сферы, похожие на аптекарские стеклянные шары, наполненные разноцветной жидкостью – пурпурной, красной, оранжевой, желтой и ярко-зеленой.– Вам угодно будет заказать сразу, сэр? – деликатно осведомился официант.– Принесите нам сначала чего-нибудь выпить, – ответил он. – Мне, пожалуйста, реми-мартин. А тебе, Прис? – осведомился он, обращаясь к ней.Она была настолько поражена тем, как он небрежно, на истинно французский манер, произнес название вина, что не сразу сообразила, что он обращается и к ней.– Что? – спросила она.– Выпьешь что-нибудь? – повторил он с улыбкой.– А мне просто виски, – сказала она.– Слушаюсь, мисс, – сказал официант, – Виски для леди, и как вы сказали, что для вас, сэр?Он глянул на официанта и она заметила, что во взгляде его промелькнуло неприкрытое раздражение. И с каким-то близким к жестокости выражением он проговорил, растягивая слова по слогам: “Р-е-м-и м-а-р-тин”, как произнес бы это человек с перехваченным горлом.– Слушаюсь, сэр. Само собой разумеется, сэр, – поспешно проговорил официант и с поклоном попятился от стола.Приссила не могла налюбоваться на своего мужчину, восхищаясь его смелостью, быстротой и уверенностью в себе.– Так о чем же ты хотел, чтобы мы поговорили? – спросила она наконец.– Сначала мы выпьем, – ответил он с улыбкой. – Нравится тебе здесь?– Да, здесь просто великолепно. Все так непривычно. В Фениксе наверняка нет ничего и похожего.– Это – самый замечательный город в мире, – сказал он, наклоняясь к ней. – Это – единственный город, где можно жить по-настоящему. А если ты к тому же ещё и влюблен, то никакие остальные города недостойны с ним и рядом стоять. Даже Париж. Париж всеми признан как самый подходящий город для влюбленных, но он все равно уступает этому городу.– А ты бывал в Париже?– Я был там во время войны, – сказал он. – Меня тогда забросили к немцам в тыл.– Но это было, наверное, очень опасно, – проговорила она, чувствуя глупый прилив страха и одновременно понимая, что пугаться задним числом – полный идиотизм.Он равнодушно пожал плечами.– А вот и наше пойло, – сказал он. Официант принес заказанное ими спиртное и осторожно поставил перед каждым из них.– Угодно вам сейчас ознакомиться с меню? – спросил он.– Да, пожалуйста.Официант оставил меню и на цыпочках удалился. Приссила подняла свой стакан, он – свой.– За нас с тобой, – сказал он.– И только?– А это, собственно, и все, Прис, – сказал он, и снова она встретилась с его прямым и искренним взглядом. – Мы – это все, что мне нужно. – Он выпил. – Отлично.Она выпила одновременно с ним, чувствуя, что просто по-идиотски пялится на него.– А о чем, о чем ты хотел поговорить?– О дате, – просто ответил он.– О... о дате?– Ты же знаешь, что я хочу, чтобы мы поженились, – сказал он и, внезапно потянувшись над столом, прикрыл своей рукой её руку. – Прис, ты слышала мой крик о помощи и ты откликнулась на этот зов. О, Прис, поверь мне, были буквально десятки писем, адресованных мне после этого объявления. Честное слово, я никогда раньше и не предполагал, что на свете столько одиноких жен... одиноких людей. Но из всех этих писем, да будь их даже не десятки, а тысячи, миллионы, я выбрал одно-единственное. И вот мы с тобой нашли друг друга. Да, это было нечто вроде столкновения в космосе. Прис, представь, летели себе в окружающей пустоте и мраке – и вдруг, на тебе, – столкнулись. – Он неожиданно снял свою руку с её руки и резко ударил кулаком в раскрытую ладонь левой. Этот резкий звук заставил её вздрогнуть, но – одновременно как бы и заворожил её. Он динамичен и непредсказуем, и кроме того он, несомненно, склонен к драматизации. – Вот так вот, – продолжал он, – и сразу словно что-то взорвалось, во все стороны полетели брызги огня, а потом в одно мгновение ты вдруг стала неотъемлемой частью моей жизни, и как-то сразу мне стало даже трудно представить себе, что мы можем существовать раздельно, как-то сразу мне захотелось, чтобы ты стала моей, причем сразу же и навечно. У меня есть приличная работа и ты прекрасно знаешь об этом. Можно даже сказать – хорошая работа. Может, я и не самый приятный человек в мире, но...– Прошу тебя, – сказала она, – пожалуйста...– ...но работаю я хорошо и я смогу позаботиться о тебе и обеспечить тебе безбедное существование. Прис, ты ведь и приехала сюда, в этот город, лишь ради того, чтобы отыскать меня. И благодаря этому мы нашли друг друга, Прис. И я не хочу мучиться ожиданием дальше. Просто не желаю ждать ни минуты.– К чему... к чему ты клонишь? – спросила она.– Я хочу прямо сейчас же услышать собственными ушами, что ты согласна выйти за меня замуж.– Ты же и сам знаешь, что я согласна, – ответила она и, потянувшись через стол, взяла его руку.– Значит, завтра же, – сказал он.– Что...– Завтра. – Она пристально вгляделась в его глаза.Глаза у него сияли. Рот его казался сейчас нежным и ласковым.– Хорошо, – тихо сказала она.– Вот и прекрасно. – Он радостно усмехнулся. – Черт побери, – сказал он, – я чувствую, что просто должен сейчас же расцеловать тебя. – Он рывком поднялся со своего места, обошел вокруг стола и поцеловал её как раз в тот момент, когда к столу направлялся официант, чтобы принять у них заказ. Официант не решился даже предупредительно кашлянуть. Он просто стоял и глядел на то, как они целуются. Как только они перестали целоваться, он задал свой вопрос.– Угодно ли... э-э-э... угодно ли вам ещё чего-нибудь? – спросил он.Они дружелюбно рассмеялись и сделали заказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61