– спросил он, закрывая и запирая дверь.– Я ищу девочку, которая сбежала из дома, – сказал Клинг. – К нам поступили сведения, что она может находиться в этом доме.Он обычно носил с собой под обложкой блокнота с десяток фотографий сбежавших из дому подростков, которые могли найти себе убежище на территории 87-го участка, где процветала торговля наркотиками, «травка» была зеленее и куда доступнее, чем где-либо еще в городе. Клинг достал блокнот из заднего кармана и выбрал выпускную фотографию круглощекой семнадцатилетней девчушки, улыбающейся в камеру. На конопатом носу – очки в черной оправе, светлые волосы аккуратно расчесаны, глаза блестят. Интересно, какая она теперь? Если она очутилась в городе...Он показал фото Уоткинсу:– Вот эта девочка. Ее зовут Хезер Лафлин. Не случалось ли вам видеть ее в этом здании?– Да тут куча народу шляется, – сказал Уоткинс, разглядывая фотографию. – У нас здесь два фотоателье, и девицы так и снуют туда-сюда.«Фотоателье... – подумал Клинг. – Может, Огаста все же действительно приходила сюда по делу». Он достал список имен, переписанный с таблички в вестибюле.– Кто из них – владельцы фотоателье? – спросил он.Уоткинс просмотрел список.– Вот, Питер Лэнг с четвертого этажа и Эл Каравелли с пятого. Они оба фотографы.– А почему же это не указано в табличке в вестибюле?– Ну, если вы коп, вы это должны знать.– Что именно?– Грабители очень часто заходят в вестибюль и смотрят на список жильцов. Если они видят, что в доме есть фотоателье, они могут вернуться ночью и попытаться ограбить студию. Там ведь куча камер и прочей аппаратуры – загнать ее ничего не стоит. А потом, многие фотографы работают под музыку. А это дорогие стереосистемы. Фотоателье очень часто грабят. Вы это должны знать.– Ну, теперь буду знать, – сказал Клинг и улыбнулся. – А живут они тоже здесь? Ну, эти Лэнг и Каравелли?– Нет, здесь они только работают. С девяти до пяти Правда, обычно они задерживаются. У меня есть их домашние адреса, если вам понадобится. На всякий случай, знаете ли. Мне надо знать, где в случае чего разыскивать своих квартиросъемщиков. Впрочем, это вы тоже должны знать.– А как насчет остальных? – спросил Клинг и снова показал ему список.– Ну, они тут живут.– Кто-нибудь из них сейчас есть дома?– Ну, вообще-то я не обязан следить, когда кто приходит и уходит. Вы должны это знать. У них у всех есть ключи от подъезда, они приходят и уходят, когда хотят. Как и везде в городе.– Мне надо с ними поговорить, – сказал Клинг.– Ну ладно, сейчас надену рубашку и провожу вас.– Да нет, зачем вам беспокоиться, – сказал Клинг.– Да ведь мне же за это и платят. Квартиросъемщикам не понравится, если кто-то будет шататься по дому без моего...– Но я же офицер полиции! – сказал Клинг.– Ну, вообще-то да, конечно...– Я уверен, что они не захотят, чтобы вы...– Ну, может, и так, – сказал Уоткинс. – На четвертом и пятом этажах света нету – это студии Лэнга и Каравелли. Поднимайтесь наверх, попытайте удачи у остальных.Он взглянул на часы.– Вообще-то уже почти десять, а люди не любят, когда копы ломятся к ним в дом посреди ночи. Вы должны это знать.– Извините, но, по моим сведениям...– Конечно, конечно, – сказал Уоткинс. – Постучитесь ко мне, когда управитесь, если это будет не слишком поздно. Я вам дам адреса Лэнга и Каравелли. И смотрите, не забудьте сказать жильцам, что я предлагал пойти с вами, слышите?– Скажу, конечно, – ответил Клинг. – Спасибо.– Пожалуйста, – сказал Уоткинс.Клинг поднялся по лестнице с железными ступенями на второй этаж. Он слышал, как Уоткинс внизу закрыл и запер дверь в свою квартиру. На лестнице и площадке второго этажа было почти темно. На площадку выходила только одна дверь. Клинг подошел к ней вплотную. Звонка нет. Он постучал. Тишина. Он постучал еще раз.– Че? – сонно спросили из-за двери. Голос был мужской.– Полиция.– Чего? – переспросил мужчина.– Полиция! – повторил Клинг.– Минуточку! – сказал мужчина.Клинг ждал.Дверь приотворилась, придерживаемая цепочкой.– В чем дело? – спросил мужчина.– Извините, можно войти? – спросил Клинг, сунув ему под нос свою бляху. – Я детектив Атчисон, полиция Айсолы. Я хотел бы задать вам несколько вопросов, сэр.Он не назвал номера участка и почти сразу сунул бляху в свой кожаный бумажник.– Ага, минуточку.Мужчина снял цепочку и отворил дверь.На нем были только спортивные трусы и кроссовки, больше ничего. Рост примерно пять футов восемь дюймов, сухощавый, лысеющий, белый, с темно-карими глазами, тонким носом и усами, черными, как и курчавые волосы на голой груди. Где-то в квартире работал вентилятор. Клинг слышал жужжание и ощущал легкий ветерок.– Ну, заходите, – сказал мужчина. – Не поздновато ли для визитов, а?– Извините, сэр, но нам приходится идти по следу, как только мы на него напали.– А что за след? – поинтересовался мужчина. – Да вы проходите, проходите.– Извините, сэр, – повторил Клинг, заходя в квартиру. – Вы...Он справился со списком жильцов, переписанным внизу. Квартира 1-1 – М. Лукас.– Вы – мистер Лукас?– Ага, Майкл Лукас, – сказал мужчина, закрыл и запер дверь, и снова набросил цепочку.Квартира представляла собой переделанное складское помещение, которое теперь, видимо, служило одновременно и жильем, и мастерской художника. У окон, выходящих на север, стоял мольберт. Снаружи чернело ночное небо. Большая абстрактная картина заполняла комнату своими кричащими цветами. У одной стены стояла кушетка, у стены напротив – плита и холодильник. Помещение было большое. Деревянные полы уляпаны краской. У третьей стены стоял стеллаж, на котором красовалось с десяток холстов, на первый взгляд уляпанных краской столь же беспорядочно, как и пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62