– Где же он может быть? – спросила она. – Разве он не должен был уже вернуться?– Вернется, – заверил ее Сай. – Можешь успокоиться. – Помолчав, он добавил. – Ты же знаешь, что он не только позвонит там. Он еще должен сделать и закупки на день.– Мальчик...– Мальчик, мальчик, мальчик! Если я еще хоть раз услышу слово “мальчик”, то я, наверное, организую какой-нибудь клуб для необеспеченных детей! Господи, ну и работенку мне подкинули! И зачем только мне понадобилось связываться с придурком, который только и знает, что бегать кому-то за молоком!– Он уехал отсюда, чтобы позвонить, – сказала Кэти. – Все равно кто-то должен был это сделать.– Но он же еще будет покупать молоко. А кроме того – еще и порошковый шоколад, – слова эти Сай произнес писклявым голосом, корча при этом слащаво-умильную рожу.– Мальчик явно простыл. – Она бросила взгляд на Джеффа, который лежал на постели, закутанный в пальто Кэти, да еще покрытый поверх него одеялом. – Ты еще должен радоваться, что он не начал плакать.– Это ты должна радоваться, что я все еще не начал плакать, – сказал Сай. – Деньги так близко сейчас от нас, что я просто ощущаю их вкус во рту.– Сай, а когда Эдди вернется...– А который сейчас час? – Кэти глянула на часы. – Сейчас без десяти девять. А когда он вернется, что вы намерены делать дальше?– Ничего. Мы начнем действовать за несколько минут до десяти.– А что тогда?– Не волнуйся. Вернется твой молочник и все станет на свои места и мы, черт возьми, станем богатыми людьми. А знаешь почему? Все только потому, что Сай Бернард взялся проводить эту миленькую операцию. Если бы все делалось под руководством такого несчастного подонка, как Эдди...– Никакой он не несчастный подонок!– Нет? О’кей, можешь считать его большой шишкой, о’кей? И как ты вообще могла связаться с такой большой шишкой, а?– А тебе какое дело до этого? – Она нервно подошла к туалетному столику и раскрыла свою сумочку. Достав из нее расческу, она такими же нервными движениями принялась расчесывать волосы.– А мне просто интересно, – сказал Сай. – Честное слово.– Встретились мы с ним, вот и все.– Где?– Я уже не помню.– На балу взломщиков сейфов?– Ничего смешного я тут не вижу, Сай.– Но ты знала, чем он занимается?– Да, знала. Для меня это не имело значения, – она помолчала. – Эдди – хороший человек.– Вот-вот, настоящий ангел во плоти.– Нет, я серьезно говорю. Да и с чего это я вдруг разболталась с тобой на эту тему! – Она швырнула расческу в сумочку, щелкнула замочком и снова подошла к окну.– А я разве сказал о нем что-нибудь плохое?– Он занимается всеми этими делами, потому что ничего другого он просто не знает, – сказала Кэти. – Но если ему удастся вырваться, если я смогу помочь ему отойти от всех этих дел, то он будет очень хорошим человеком. Я это очень хорошо знаю. И уж я позабочусь об этом.– А почему ты вышла за него замуж?– Потому что я люблю его.– Хорошо в постельке, да?– Когда вы наконец отпустите меня отсюда? – спросил лежавший до этого молча Джефф.– Заткнись, малыш.– Вы что – совсем не собираетесь меня выпускать?– Сказано тебе – заткнись. Ты у меня уже вот тут сидишь!Кэти приподняла занавеску и уже в который раз окинула взглядом пустой двор. Тяжело вздохнув, она отвернулась и отошла от окна.– Волнуешься за него?– Конечно волнуюсь, – сказала она.– Ас чего это вдруг? В наших водах рыбки хватает. И есть тут рыбины и покрупнее, и похитрее его.– Он – мой муж.– Опусти занавеску.– Так уже утро. Почему мы не...– Я не хочу, чтобы кто-нибудь мог заглянуть сюда.– Да тут вокруг на многие мили ни одной живой души!– Опусти!Кэти опустила занавеску, снова подошла к столику, пошарила в сумочке в поисках сигареты, убедилась, что они у нее кончились, и со злостью защелкнула сумочку.– Да перестань ты психовать, – сказал Сай. – Мужей тут у нас как собак нерезанных. Да и чем они отличаются от всех остальных – клочком бумаги и золотым колечком? Да кто вообще принимает всерьез замужество?– Я воспринимаю всерьез, – сказала Кэти. – Я люблю его.– Любовь придумана для подростков. А на самом деле никто и понятия о ней не имеет.– Вот и ошибаешься. Это просто ты сам ничего о ней не знаешь.– Я знаю намного больше, чем тебе кажется, детка, и знаю еще об очень многих вещах. Я вот знаю, например, что твой этот милый муженек уже давно прогнил насквозь. И ничего ты теперь для него не сможешь сделать. Поздно, дорогая моя.– Ничего не поздно. Как только все это кончится...– Как только все это закончится, подвернется другая работенка, а после этой новой – еще одно дельце, а потом еще, еще и еще! Кого ты тут обмануть хочешь? Себя? Да таких типов, как Эдди, полно в любой тюрьме по всем Соединенным Штатам. Я на них уже досыта нагляделся. Он уже прогнил насквозь! От него уже несет гнильем! Да ведь он же – это я! Ты что думаешь, что я и в самом деле такое уж большое счастье?– Я не желаю тебя слушать.– О’кей, можешь не слушать. Тоже мне великий реформатор нашелся. Она, видите ли, намеревается спасти человечество. Дерьмо собачье!– Не смей говорить таким тоном, Сай. И воздержись...– Ну, ну... А что ты еще хочешь сказать?– Я хочу... Просто не смей говорить такое.– Да ты, никак, грозишь мне, так что ли? Значит, впредь я должен следить за каждым своим шагом, да? Я должен вести себя поосторожней. Не то, что этот белокурый ангелок, который валяется себе здесь на кровати, да? Ему-то не нужно соблюдать осторожность. – Сай замолчал, а потом бросил взгляд на радиоприемник. – Эдди перед отъездом следовало бы настроить это чудовище. А то мы уже давненько ничего не слышали.– А там и слушать нечего, просто дорожные посты переговариваются между собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71