Ты просто не можешь...– С каких это пор у тебя вдруг прорезалась такая любовь к маленьким и беспомощным детям?– Ох, Дуг, все любят детей! Боже мой, ты не должен...– Но особую привязанность к ним испытывает Пит Камерон, не так ли? Пит Камерон – Великий защитник детей. Неужто ты не понимаешь, что эта бостонская сделка пойдет и тебе на пользу? Нет, ты, Пит, наверняка просчитал все. Неужто за все эти годы к тебе не привилась моя рассудочная манера в ведении дел?– Нет, все это так, и ты это прекрасно понимаешь. Но...– Но сейчас все это не играет роли, так ведь? Просто ты так сильно обожаешь детишек, да? Ты просто влюблен в этого сопливого Джеффа Рейнольдса настолько сильно, что для тебя уже не важна карьера Пита Камерона. Ну, что ж, это очень интересно. Это уж, черт побери, что-то совсем новенькое.– Я не говорю, что он для меня значит больше, чем моя собственная карьера, Дуг. Я только хочу сказать...– Так что же, черт побери, ты все-таки хочешь сказать? – выкрикнул Дуг, и в комнате воцарилась напряженная тишина.– Ну...– Что – ну?– Я хочу сказать, что жизнь мальчика – важная вещь.– И значит, для тебя она более важна, чем эта сделка, да?– Нет, она не более важна, но...– Ну, что-нибудь одно – более важна или менее важна? Как?– Нет, ну если ты так ставишь вопрос, то я полагаю...– Если я уплачу выкуп, то сделка эта пойдет кошке под хвост. А теперь говори прямо – ты хочешь, чтобы сделка расстроилась, или не хочешь этого? Что это с тобой сегодня, Пит? В жизни своей я не видел тебя такой мямлей. Неужто убийство так уж сильно смущает тебя?– Нет, нет, просто дело в том...– Ты хочешь, чтобы сделка провалилась, да? Отвечай.– Нет, я не хочу этого, – сказал Камерон.– Тогда откуда у тебя эта забота о благополучии Джеффри Рейнольдса? Когда это ты успел набраться отцовских чувств. Пит? Я просто диву даюсь – можно подумать, что душа твоя процентов на девяносто состоит из отцовских чувств.– Это все из-за этого мальчика, – сказал Камерон. – Как можем мы позволить такого маленького и беззащитного...– Если ты еще хоть раз назовешь его маленьким и беззащитным, то, ей-богу, я просто сблюю! В чем дело, Пит? Что на самом деле за этим кроется? – Кинг снова умолк. Потом в глазах его промелькнула хитринка. – Ты решил подле этого огня изжарить собственное жаркое? Это так?– Что? Я? Какое жаркое... Я?– Так-то вот, – сказал Кинг. Он почти вплотную приблизился к Камерону, а губы его чуть искривила холодная усмешка. – Так, значит вот в чем дело. Наконец-то мы, кажется, нащупали истинную причину, не так ли? Теперь мы...– Дуг, не говори глупостей.– А зачем тебе вчера понадобилось звонить Бенджамину? И не морочь мне, пожалуйста, голову разными там подкладками! Что вы там с ним задумали?– Я? Да ничего я с ним не задумывал. Как-то странно все это у тебя получается, Дуг. Не стал бы я ничего замышлять с Бенджамином.– А с кем бы ты стал замышлять?– Ни с кем, – Камерон попытался рассмеяться. – Ни с кем, Дуг.– Ты сказал Бенджамину об этой бостонской сделке?– О бостонской? Что ты – нет конечно. Нет.– В таком случае зачем тебе понадобилось ему звонить?– Я звонил по поводу шелковой подкладки и парчи. Я же говорил тебе, Дуг. Предстояла встреча...– С этим делом отлично справилась бы твоя секретарша! Почему тебе понадобилось лично звонить на дом к Бенджамину?– Просто я хотел лично сказать ему об этом. Я... я думал, что он может обидеться если...– Да-а? Продолжай, продолжай.– Я... я просто подумал, что он может обидеться – вот и все.Несколько секунд Кинг глядел на Камерона. Затем так же молча он поднялся, прямиком направился к телефонному аппарату и принялся набирать номер.– Что ты делаешь? – спросил Камерон.Кинг не ответил. Он стоял сейчас с телефонной трубкой, прижатой к уху и не сводил глаз с Камерона.– Резиденция мистера Бенджамина, – произнес голос в трубке.– Попросите мистера Бенджамина, – сказал Кинг.– Простите, а кто его просит?– Дуглас Кинг.– Одну минутку, мистер Кинг.– Зачем ты звонишь ему? – сказал Камерон. – Я же сказал...– Алло? – раздалось в трубке.– Джордж? – слащавым голосом спросил Кинг. – Это Дуг говорит.– Что там у тебя, Дуг? – осведомился Бенджамин.– Как самочувствие, Джордж?– Самочувствие отличное. Но время-то сейчас вроде бы слишком раннее для того, чтобы обмениваться...– Джордж, я тут много думал насчет твоего предложения, – продолжал Кинг, не отрывая взгляда от Камерона, который сидел сейчас на краешке стула.– В самом деле? – проговорил Бенджамин самодовольным тоном. – Так, так, я слушаю.– Я тут подумываю о том, что мне, пожалуй, стоило бы присоединиться к вам, Джордж.– Значит, все-таки стоило бы, да?– Да. В конце концов, я обязан позаботиться не только о себе. Есть ведь целое множество людей, которые лояльно служили под моим началом все эти годы. Для них такое решение тоже будет означать многое.– И когда же это ты, Дуг, успел превратиться в доброго самаритянина?– Ну, видишь ли, я признаю, что вел себя вчера несколько несдержанно, но, как я уже сказал тебе, за эту ночь я многое передумал. Я считаю, что отказываться от вашего предложения было бы просто нечестным по отношению ко многим нашим сотрудникам.– Ну, что ж, приходится только пожалеть, что все эти разумные мысли не пришли тебе в голову. Дуг, несколько раньше, – торжествующим тоном проговорил Бенджамин. – Тебе следовало подумать обо всем этом до того, как эта история с похищением расстроила твою сделку в Бостоне!Выражение лица у Кинга резко изменилось. Он по-прежнему наблюдал за Камероном, но теперь губы его сложились в узкую прямую полоску, а глаза превратились в холодные ледышки.– Моя сделка в Бостоне? – проговорил он, и Камерон окаменел на стуле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71