.. К она идет просто, поговорить. Для начала позвонила, сказала, что у нее есть посылка с нижним бельем для нее, так вот, удобно ли ей, если одна из посыльных девушек заскочит к ней попозже, после обеда... Он ведь раньше дарил ей эти вещички, белье-секси, разве не так? Пояса там, панталончики. Так? Лифчики с открытым верхом, так? Ну, ясно, так.И крошка Сузи говорит:— О да, пожалуйста, оставьте все у привратника. Пожалуйста.Голосочек, как у Микки Мауса. Впервые она услышала, какой у нее голос. И тогда она говорит по телефону:— Но этот джентльмен настаивает, чтобы вы сами все получили. И чтоб расписку дали.— Какой джентльмен? — снова голоском Микки Мауса. — Как его имя, прошу вас?— Артур Шумахер.— Ну, тогда все в порядке, — говорит Сузи поспешно, но равнодушно. — Сможете прислать это к концу дня?— Какое время вам больше подходит, мисс?— Я же сказала: к концу дня. Не расслышали? А конец дня это — пять часов. В.: Как вы себя почувствовали после такого ответа? О.: Я подумала: у, сучка паршивая... В.: Да. Но ее ответ имел какую-нибудь связь с дальнейшим? Имею в виду тон ответа. Имел? О.: Да нет, я только подумала, какая она сучка, но все равно спланировала пойти к ней и потолковать. В.: Что же затем произошло? О.: Надо было еще привратника нейтрализовать, я же знала, что будет привратник. На мне было...На ней была бежевая шелковая косынка, скрывающая цвет волос, темные очки, а вообще вся в чем-то неопределенно-бежевом — и есть как бы какой-то цвет и его как бы нет, — она это ненавидит и никогда так не одевается. А в этот день оделась так потому, что такой оттенок гармонировал с сумкой для покупок. Она и хотела выдать себя за посыльную магазина. Бежевые нейлоновые брюки, бежевая блузка, золотой кожаный пояс, а на улице — жара чуть ли не под сорок пять по Цельсию... И вот она подходит к привратнику в серой униформе с красными галунами, а в руке держит бежевую сумку с буквами тоже золотого цвета. Она с этим привратником и раньше уже говорила, такой жирный коротышка с сильным акцентом. И теперь она ему говорит... В.: Когда это было? О.: Что? В.: Когда вы раньше с ним говорили? О.: О, это еще тогда, когда я старалась выяснить ее имя. Но он по-английски с трудом говорит. Я сложный разговор-то и закруглила. Просто сказала, что иду по делу.— Мне надо к мисс Брауэр, пожалуйста.— А кто вы, пожалуйста?Осмотрел меня с головы до ног, ненавижу, когда они это делают.— Просто скажите ей, что пришла Виктория Секрет.— Один момент, — говорит он и нажимает кнопку домофона Брауэр.— Да? — отвечают там.— Леди? — говорит он.— Да, Ахмад!— Виттория Сига здесь, — говорит он.— Да, да, пошли ее, пожалуйста, ко мне.Удача!Но все еще есть желание только поговорить, потолковать... Хотя вы же знаете, есть люди, с которыми просто так не поговоришь.Крошка Сузи недовольна, что ее провели за нос. В салоне две черные софы. Рядом с одной кофейный столик, накрытый стеклом. На нем бокал мартини, кружочек лимона плавает. Эта маленькая леди выпивала... Стоит рядом с софой, вся такая недовольная, невыносимо красивая, вся такая блондинка, в черном шелковом кимоно, тоже, наверное, от какой-нибудь Виктории Секрет, а на кимоно — красные маки, а под кимоно голое тело, сразу видно.— Вы не имели никакого права входить сюда, — сказала она.— Я только хочу переговорить с вами.— А вот я его сейчас же позову, скажу, что вы здесь.— Давайте, зовите.— Ну и позову.— Ему понадобится как минимум полчаса, чтобы сюда добраться. А до того нашему разговору конец придет.— Это вам конец придет.— Но я очень, очень хочу поговорить с вами. Неужели вы не можете со мной просто потолковать?— Нет.— Но, пожалуйста, Сьюзен. Пожалуйста.— Нет.— Прошу, прошу, прошу вас.Наверное, в голосе мольба прозвучала. Что бы ни было, это остановило Сузи на полпути к телефону, она возвращается к столику, берет бокал и осушает его до дна. До конца. А на полке бара еще лимон, целый, и вот она идет босиком к бару и, — такая уже мне гостеприимная, очаровательная хозяйка, — наливает себе еще бокальчик. Но только себе... Штопор с деревянной ручкой... Фруктовый ножик, тоже с рукояткой орехового дерева. Закатные лучи, пробиваясь сквозь жалюзи, отражаются на другой стене... Крошка Сузи — «Игрушка» — снова подходит к столику, встает рядом в этакой разнузданной позе, неимоверно красивая, босая, дерзкая, хмельная. Сквозь кимоно все угадывается, каждый волосок...— Ну и что вы хотите? — говорит она.— Я хочу, чтобы вы перестали с ним встречаться.— Нет.— Выслушайте меня.— Нет!— Послушайте, Сузи!— Не зовите меня так. Никто не называет меня Сузи.— Хотите, чтобы я с ним сама переговорила?— О чем?— Кажется, вы знаете, о чем.— Не знаю. И кстати, мне в высшей степени наплевать. Я хочу, чтобы вы отсюда убрались.— Так что же, хотите, я ему сама скажу?— Хочу, чтобы вы убирались отсюда, да поживее, — говорит эта Сузи, оборачивается и убирает бокал со столика: конец беседы, демонстративно, конец приема, сестричка, и никаких тебе коктейлей, как будто я просила, а она предлагала.— О'кей, — говорю, — чудесно. Я ему скажу, что происходит между вами и другим му...— Ну и скажи! — говорит Сузи, поворачиваясь с ухмылкой, руки на бедрах, ноги широко расставлены: все, все видно. — Он тебе не поверит. — Усмехается прямо-таки издевательски...И это, конечно, правда. Он ей не поверит, в этом вся правда. Подумает, что все это возникло в ее голове. Ложь, чтобы их поссорить. И теперь, осознав правду, горькую правду, чувствуя себя в беспощадном свете этой правды беспомощной, внезапно она приходит в ярость. Не помнит, что она ей потом говорит, может, вообще ничего не говорит или что-то еле слышное... Но знает, что ножик уже у нее в руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93