— Я тоже так думаю. Эта история широко освещалась в прессе. Бетси позвонила и спросила, что я об этом думаю.— И что же вы ей сказали?— Худую траву с поля вон.— А как она все восприняла?— Неоднозначно. Раздумывала, пойти ли на похороны. Я сказала, что ей самой решать, как поступить.— Выходит, она решила пойти.— Выходит, так. Но когда мы разговаривали, она еще колебалась.— А она не сказала, где была в ночь...— Опять эти игрушки? — напомнила Сэндерс.Карелла улыбнулся.— Ну а Лоис? Она тоже позвонила?— Да. А что вы хотите? Ужас! Какие времена... Человек выходит из дома, и в него стреляют, как в тире. Хотя в этом городе нечто подобное, кажется, уже становится нормой?— В любом городе становится, — с обидой поправил Браун.— Но не как у нас, — возразила Глория.— Нет, как у нас, — настаивал он...— Так когда звонила Лоис? — спросил Карелла.— В субботу утром.— Поговорить об отце?— Естественно.— Как вы относились к тому, что она продолжала поддерживать отношения с ним?— Мне это было не по душе. Но это не значит, что убила его я.— А какое впечатление произвела на вас Лоис, когда звонила?— Впечатление?— Ну, плакала или...— Нет, она...— Контролировала свои чувства?— Да.— Что она говорила?— Сказала, что прочитала об этом в газете. Была поражена, что ее так называемая мачеха ничего ей не сообщила. Наверняка ведь узнала раньше, чем Лоис.— Вы, очевидно, недолюбливаете миссис Шумахер?— Я ее ненавижу. Она украла у меня мужа. Разрушила семью, всю мою жизнь.Карелла согласно кивнул.— Но я его не убивала, — повторила она.— Тогда вы, надеюсь, не откажетесь сказать нам, где вы были в пятницу вечером? — спросил он, улыбнувшись.— Опять за старое, — сказала она. — Да дома я была, смотрела телевизор.— В одиночестве?— Да, — сказала она, — была одна. — Шестидесятилетняя соломенная вдова, недружелюбная, обозленная женщина. Кто такую куда-нибудь пригласит? Артур всегда меня куда-нибудь приглашал... Поэтому я его никогда не прощу и рада, что он умер. Но я его не убивала.— Что вы смотрели? — спросил Браун.— Бейсбол.— Кто играл?— «Янки» и «Миннесотские близнецы».— Где был матч?— В Миннесоте.— Кто выиграл?— «Близнецы», два — один. Потом были новости, а позже я легла спать.— И вам по-прежнему не приходит в голову, где мы можем найти Бетси. Так? — спросил Карелла.— Да.— А вы бы нам сказали, если бы знали?— Совершенно верно.— Верю вам, — произнес Карелла. — Огромное спасибо, мисс Сэндерс, поверьте, мы ценим ваше время.— Я вас провожу, — бросила она, величественно поднимаясь с кресла. — Выкурю сигаретку в кустиках.И подмигнула. * * * Беда с таким имечком, как Сонни, заключалась в том, что оно пользовалось большим авторитетом у неимоверного количества разбойников. Это был феномен, недоступный для понимания как Бента, так и Уэйда. Как у любого мальчишки в этом городе, у каждого из них был свой набор чернокожих по прозванию Сонни, но только теперь они могли по достоинству оценить популярность данного прозвища. Они равно познали и то, что подобная популярность, перешагнув через этнические и расовые барьеры, получила такое распространение в преступном мире, что приобрела характер подлинной эпидемии.Бент и Уэйд искали чернокожего Сонни.И это несколько затрудняло их работу.Несмотря на то что компьютер «выплюнул» огромное количество Сонни, оказавшихся на деле Сеймурами, Станиславами и Шандорами, выяснилось, что афроамериканцы и граждане итальянского происхождения уверенно лидировали в группе, предпочитавшей эту «кликуху» именам, законно данным им при рождении, — Стюардам, Симмонсам, а также многочисленным Сальваторе и Сильвано.Затем оба сыщика сосредоточили свои усилия, пытаясь отыскать чернокожего Сонни, который арестовывался или подозревался в совершении вооруженного разбойного нападения. Это еще более затруднило их работу, ибо компьютер лихо отпечатал список из тридцати семи персон по кличке Сонни, каковые только в этом городе принимали участие в разбое за последние три года. Зато на закуску машина выдала всего шестерых Сонни, имевших татуировку: в процентном отношении это выглядело поразительно скромно на фоне общего числа разбойников с оружием — белых, черных, не важно каких... Сыщикам пришлось отказаться от намерения объявить общенациональный розыск: в этом случае пришлось бы не отходить от компьютера целый день.Восемь из тридцати семи вооруженных чернокожих злодеев с «кликухой» Сонни родились в те годы, когда знаменитый Сонни Листон был чемпионом мира по боксу в полутяжелом весе и высоко ценился как рекламная модель. Им всем теперь было под тридцать, а Уэйд и Бент разыскивали Сонни, который, по описанию, пребывал в двадцатилетнем возрасте. Они знали, что для большинства белокожих все чернокожие выглядят одинаково. Всегда была проблема — найти белого свидетеля, способного опознать чернокожего по фотографии, особенно полицейской. Это вам не ах какой студийный фотопортрет... Доминик Ассанти не являлся исключением. Доминик ясно различал только двух черных — Эдди Мэрфи и Билла Косби. Все прочие, даже Морган Фримэн и Дэнни Гловер, были для него на одно лицо. Скорее всего, Доминик не смог бы отличить и Бента от Уэйда.Сначала они показали ему, один за другим, все восемь снимков.— Узнаешь кого-нибудь?Ассанти не узнал никого. Правда, один из снимков он прокомментировал в том смысле, что не хотел бы встретиться с оригиналом в темном переулке. Сыщики охотно согласились с этим утверждением.Затем они разложили снимки на столе и попросили Ассанти выбрать троих, которые были наиболее похожи на Сонни, пробежавшего тогда мимо с пистолетом, ну, когда убили отца Кареллы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93