– Они черные или белые, миссис Фаррадей?– Белые, – ответила та.– Возраст?– Молодые люди.– Насколько молодые? Двадцать? Тридцать?– Нет-нет. Им за сорок. Я сказала молодые люди, а не мальчики, детектив.– Высокие?– Один вашего роста, очень крупный. У вас какой рост?– Шесть-четыре.– Один такой же.– А другой?– Намного ниже. Пять-восемь или девять, где-то так.– Цвет волос заметили?– Маленький – блондин. Высокий темноволос.– Цвет глаз, случайно, не приметили?– Они быстро пробежали, я не заметила.– Шрамы? Татуировки? Родимые пятна?– Нет, не видела.– Оба бритые?– То есть, были ли у них бороды и усы?– Да, мэм.– Нет, оба бритые.– Вы говорите, они сняли маски сразу же, как появились из-за угла, правильно?– Да, они их сорвали.– Их ждала машина?– Нет, детектив, по-моему, они были без машины. Они бы так быстро не бежали, мне кажется. А вы как считаете?– Я еще ничего не могу сказать, миссис Фаррадей. Вы не могли бы мне показать булочную?– Конечно, она сразу за углом.Полицейский со старушкой вышли из магазина. Патрульный у входа обратился к Брауну:– Вы не знаете, когда меня сменят, сэр?– А что?– Да тут недоразумение, по-моему. Это даже не мой квартал.– А где твой квартал?– На Гровер-авеню, у парка.– А здесь ты что делаешь?– Так вот же. Я взял одного парня – он взламывал дверцу у «мерседеса» на Южной Второй – и привел его в участок. Когда я его сдал, было где-то семь пятнадцать, я вышел на улицу. Мимо ехали Нили и О'Хара в патрульной машине и подобрали меня, чтобы подвезти. По дороге по радио объявили тревогу, мы – сюда, а тут шум, свалка, Паркера ведь подстрелили. Нили и О'Хара рванули на угол Девятой-Тринадцатой, а сержант приказал мне остаться здесь у дверей. Ну вот, я и торчу здесь все утро. Я должен был смениться в восемь, но мой сменщик меня не нашел. Откуда ему знать, что я здесь околачиваюсь? Вы в участок?– Нет еще.– Сэр, я не могу сам уйти, а то сержанта кондрашка хватит. Он приказал мне стоять здесь.– Я позвоню.– Правда? Большое спасибо, сэр!– Прямо сейчас позвоню.Браун свернул вместе с миссис Фаррадей за угол к булочной.– Я стояла здесь, когда они появились, – показала старушка. – Они сорвали маски и мимо меня пробежали уже без них. А потом помчались вверх по улице и... О, Боже!– Что такое, миссис Фаррадей?– Я вспомнила, что они сделали с масками, детектив. Они их бросили в канализацию, вон там. Остановились у люка и бросили туда маски, а потом опять побежали.– Спасибо, миссис Фаррадей. Вы мне очень помогли.– Ну что вы, – улыбнулась старушка. * * * Флора и Фреда вернулись в свою квартиру на Северной Восьмой только в семь минут двенадцатого. Обе миловидные женщины под тридцать, обе одеты в брючные костюмы и плащи. Флора блондинка, Фреда рыжеволосая. На Флоре большие золотые серьги-кольца. У Фреды маленькая родинка в уголке рта. Они объяснили полицейским, что всегда, в любую погоду, гуляют по воскресеньям в парке. Флора предложила им чаю. Они согласились, и Фреда удалилась на кухню.Квартира находилась в коричневом каменном здании, прошедшем за свою жизнь большой путь – от роскошного жилища до осыпающегося доходного дома, отчаянно пытающегося возвыситься над окружающими трущобами. Женщины владели всем домом. Флора рассказала, что спальни находятся на верхнем этаже, кухня, столовая и комната для гостей на среднем, а гостиная на нижнем. В ней как раз и сидели сейчас детективы. Через узорчатые шелковые занавески на окнах в гостиную струился солнечный свет. У изразцового камина дремал кот. Гостиная занимала весь первый этаж здания и была мило и уютно обставлена. Возникало чувство, что ты находишься не в большом городе, а где-нибудь в деревенском английском доме, например в Дерсете, или в уэльском поместье, тихом и уединенном, с видом на мягко перекатывающиеся холмы. Но одно дело превратить разваливающиеся трущобы в прекрасный городской особняк и совершенно другое – игнорировать бурлящую за стенами дома действительность. Флора и Фреда не были глупы; окна, выходящие во двор, защищены стальными решетками, а входная дверь оборудована мощным засовом.– Я надеюсь, не магазин обворовали, – гортанно спросила Флора. Звуки ее голоса были странным образом похожи на хрип певца, прижимающего ко рту микрофон.– Нет-нет, – успокоил ее Уиллис, – мы бы только хотели кое-что выяснить о вещах, возможно, купленных у вас.– Слава богу, – вздохнула Флора.Фреда вышла из кухни и сейчас стояла за гнутой спинкой кресла Флоры, грациозно опустив руку на кружевной подлокотник у самых волос своей подруги.– Нас уже четыре раза обворовывали, – пожаловалась Фреда.– Каждый раз берут товара долларов на сто, не больше. Смешно просто. Нам ремонт разбитой витрины дороже обходится. Я бы им это барахло подарила, если бы они пришли и попросили, – Флора покачала головой.– Мы уже четыре раза меняли замки, а это тоже обходится в копейку, – добавила Фреда.– У нас совсем небольшая прибыль, – объяснила Флора.– Это наркоманы, – убежденно произнесла Фреда, – так ведь. Флора?– А то кто же? Вы с ними тоже сталкиваетесь? – спросила она у детективов.– Иногда, – ответил Уиллис, – но воруют не только наркоманы.– Но все наркоманы воры! – не сдавалась Фреда.– Некоторые.– Большинство!– Многие. Им на дозу нужны деньги.– Надо с этим что-то делать, – заметила Фреда.Кот у камина пошевелился, потянулся, пристально посмотрел на полицейских и величаво вышел из комнаты.– Пасси проголодался, – сказала Флора.– Сейчас покормим, – отозвалась Фреда.– О каких вещах вы хотели спросить? – задала вопрос Флора.– Ну, прежде всего о куртке, висевшей на прошлой неделе у вас в витрине. Меховая куртка с...– Из ламы, помню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40