— Ну, в клуб.— Я не состою ни в каком клубе.— Тогда что же ты делал с двумя членами Громовержцев ночью десятого июля?— Они спросили, не хочу ли я прогуляться, и я согласился. Ну и пошел с ними. Это же не преступление.— А убийство — преступление.— Да, но это была самозащита.— Дэнни, ты несешь полнейшую чепуху и прекрасно об этом знаешь. Мальчик был слепым!— Ну и что?— Вот что я тебе скажу. Если ты будешь придерживаться этой версии, я могу гарантировать тебе с полной уверенностью только одно: ты кончишь электрическим стулом.Немного помолчав, Дэнни спросил:— Вы ведь именно этого хотите, да?— Я хочу знать правду.— Я сказал вам правду. Амбал, Бэтмен и я вышли прогуляться. На нас набросился сумасшедший испашка, и мы зарезали его. Это правда.— Ты ударил его ножом?— Конечно, ударил! Этот псих бросился на нас. И я ударил его четыре раза.— Зачем?— Я хотел ударить его. В чем дело? Думаете, я боюсь пустить в ход нож? Я ударю ножом любого, кто посмеет дотронуться до меня.— И слепого?— Слушайте, бросьте вы все эти байки про слепого! Говорю вам, он бросился на нас.— Как он мог броситься на вас, если не мог даже вас увидеть?— А вы у него спросите. Может, он нас услышал. Может, он и слепым-то не был. Может, он только притворялся слепым, чтобы…— Дэнни, Дэнни.— Откуда мне знать, почему он бросился на нас? Но он бросился. И получил свое. Уж что-что, а храбрости у Громовержцев хватает. Они не ищут неприятностей, но в случае опасности не убегают.— Хорошо, Дэнни. Вы втроем сочинили эту историю. Может, она и была бы хороша, но не выдерживает никакой критики. Факты — упрямая вещь. И, надеюсь, у тебя хватит ума внести в нее изменения, когда тебе стали известны факты. В противном случае у тебя нет никаких шансов.— Я рассказал вам все, как было. Вы хотите, чтобы я соврал?— Чего ты боишься, Дэнни? Кого ты боишься?— Я не боюсь ничего и никого на этой земле. Не забывайте об этом. И вот что я вам скажу. Вы считаете, что я отправлюсь на электрический стул, но вы ошибаетесь. Потому что ничего подобного со мной не произойдет. А на вашем месте я бы вел себя поосторожнее, мистер. Я бы не советовал вам ходить ночью по темным улицам.— Ты угрожаешь мне, Дэнни?— Я только советую.— Думаешь, я испугаюсь горстки каких-то малолетних хулиганов?— Понятия не имею, чего вы испугаетесь, а чего — нет. Знаю только одно: пятьдесят разозленных парней — это страшно, и лично я не стал бы с ними связываться.— Ты говоришь о Громовержцах?— Я не называю никаких имен. Просто будьте осторожнее, мистер.— Спасибо за предупреждение, — сухо ответил Хэнк.— Только между нами, — усмехнулся Дэнни. — Похоже, вам не справиться и с худосочной дамочкой, а уж про пятьдесят парней и говорить нечего.— Знаешь, у тебя настоящий талант, Дэнни, — сказал Хэнк.— Да? Какой же?— Я пришел сюда, потому что твоя мать сказала мне…— Моя мать? А она здесь при чем? Зачем вы ее вызывали?— Я ее не вызывал. Она сама пришла ко мне. Она сказала, что ты не являешься членом банды Громовержцев и что ты не принимал участия в резне. Когда я объяснил это твоим адвокатам, они разрешили мне встретиться с тобой. Поэтому я и пришел. Но теперь я больше чем когда-либо убежден, что ты состоишь в банде и что ты убил этого мальчика хладнокровно и преднамеренно. Вот в чем твой талант, Дэнни». Не сомневайся он произведет впечатление на присяжных.— Я не убивал его хладнокровно и… как там еще. Я ударил его ножом, защищаясь, и не хотел его убивать. Я только пытался помешать ему сделать мне больно.— Он был слепой! — разозлился Хэнк.— Я ничего про это не знаю, и мне наплевать. Знаю только, что он встал со ступенек, как безумный, и у него в руках был нож, а когда он бросился на нас…— Ты лжешь!— Нет, не лгу. У него был в руках нож. Я видел. Господи, я видел его! Думаете, мне хотелось, чтобы меня зарезали? Поэтому когда Амбал и Бэтмен кинулись на него, я сделал то же самое. Я не трус, мистер. У меня достаточно смелости, чтобы вступить в бой.— Да, конечно, требуется немалое мужество, чтобы зарезать мальчика, который ничего не видит.— Чтобы пырнуть кого-нибудь ножом, не обязательно видеть. Одного парня зарезали на совершенно темной улице. Нужно только почувствовать, куда бить, и можешь втыкать нож. Да какого черта вы понимаете? Вы слабак, выросли небось в большом доме…— Замолчи, Дэнни!— Не затыкайте мне рот. Вам повезло, что мои адвокаты разрешили вам поговорить со мной. Никто вас не звал, вы пришли по собственной воле. Хорошо, вы здесь, и вот что я вам скажу.Мы гуляли по улице, этот испашка вскочил, как безумный, и бросился на нас с ножом в кулаке. Мы ударили его в ответ ножом, потому что вопрос стоял так: или мы, или он. Если он умер, значит, ему не повезло. Нечего было лезть к нам. Хэнк встал.— Хорошо, Дэнни. Я выслушал тебя. Желаю удачи.— И держитесь подальше от моей матери, мистер! — пригрозил Дэнни. — Держитесь от нее подальше. Слышите?— Я слышу тебя.— Значит, так и делайте.— Я собираюсь сделать только одно, Дэнни. Я собираюсь отправить тебя и твоих друзей на электрический стул за убийство невинного мальчика. * * * В кабинете его ждало письмо. Адресованное мистеру окружному прокурору Генри Беллу. Буквы были нацарапаны на конверте от руки. Он надорвал конверт и достал один Лист бумаги. Та же рука нацарапала всего несколько слов: «Если Громовержцы умрут, ты будешь следующим». Глава 4
На другое утро он отправился на ту улицу и сразу же понял, что того Гарлема, который он когда-то знал, больше нет. Он стоял на углу Сто двадцатой улицы и Первой авеню, глядя на запад, и пытался представить себя мальчишкой. Но все изменилось до неузнаваемости, и в его воображении не возникало никаких образов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78