Они отправились прямиком к ней домой. Держу пари, эти недоумки решили, что бедняжке что-то известно об этом деле. — Миссис Уэллс глубоко вздохнула. — Да, вот такие дела, Гусси. Ох, заболталась я, а мне пора бежать. Да, Гусси, милочка, так вы уверены, что корсет мне подойдет?
— Будет сидеть, как перчатка, — с жаром пообещала Гусси.
— Да, только вот я заказывала не перчатку, а корсет, — прокудахтала миссис Уэллс и разразилась смехом. Видимо, собственное чувство юмора сразило ее наповал. Даже на улице она все еще продолжала хохотать.
Хлопнула входная дверь, и Джонни немного расслабился. Дрогнули портьеры, и в комнату вошла Гусси.
— Старая сука, — проворчала она. — Держу пари, довольна! А я вот теперь своих денежек долго не увижу!
— Почему это? — тупо спросил Джонни.
— Да потому, что она теперь долго не придет! Станет обходить мою лавку стороной, аж пока этот проклятый корсет не превратится в лохмотья! А к тому времени она вообще сделает вид, что забыла, что осталась мне должна, понял?
— Тогда зачем ты отдала ей его?
— Да все потому, что она чуть ли не зубами вцепилась в эту проклятую штуку — хочу, дескать, примерить, и все тут! И что бы было, интересно знать, если бы она заглянула сюда?
— Ох! — Джонни вздрогнул и утер пот со лба.
— Вот тебе и «ох»!
— Послушай, я сейчас уберусь отсюда, — виновато пробормотал он, — не хочу, чтобы у тебя были...
— Оставайся, пока не стемнеет, — вдруг неожиданно для него великодушно предложила Гусси. — Только сиди здесь, а туда носа не высовывай! А стемнеет, тогда уйдешь.
— Спасибо, — с благодарностью выдохнул он.
— Не за что. Учти: я просто спасаю собственную шкуру. Если копы пронюхают...
— Не надо, — перебил ее Джонни, — ты только все испортишь. А я уж было подумал, что в тебе осталось хоть что-то человеческое!
— Иди к дьяволу! — фыркнула Гусси.
Она снова уселась за машинку и привычно качнула педаль. Та застрекотала, как кузнечик. Джонни принялся наблюдать, как она шьет.
— Интересно, — вдруг сказал он, — для чего они нагрянули к Синди? Да еще забрали ее с собой?
— Пустяки, — отмахнулась Гусси. — Зададут пару вопросов да отпустят, вот и все.
— Но ей же ничего не известно, — возразил он.
— Да не волнуйся ты так, ей-богу! Вот увидишь, через пару часов она будет дома.
— Да я вовсе и не волнуюсь, — возразил он. — Только лучше бы им и в самом деле побыстрее отпустить ее!
— Отпустят, вот увидишь.
— Это убьет Молли, непременно убьет. Ты ведь это знаешь, верно?
— Не убьет, — отмахнулась Гусси. — Ты ведь его не убивал, так? Ну и увидишь — Молли чудесно это переживет!
— Я его не убивал, — повторил Джонни.
— Знаю. Вот и не гони волну.
— Как ты думаешь, они и Молли в это впутают?
— Наверное.
— Господи, какого черта! — взорвался Джонни. — Как меня только угораздило в это вляпаться?! Чего это я вздумал сделать ноги, да еще...
— Тогда почему бы тебе самому не пойти к ним? — рассудительно спросила она.
— Ты шутишь?
— Но если ты его не убивал...
— Говорю же тебе — нет!
— Тогда тебе нечего бояться.
— Да уж, нечего! — Джимми сделал гримасу. — Думаешь, им не все равно, кто на самом деле пришил этого ублюдка? Держу пари, этим гадам лишь бы отрапортовать, что убийца под замком. Тот ли, другой — они и не почешутся!
— Может быть, — философски заметила Гусси. — А теперь помолчи, будь добр. Не то я опоздаю с заказом.
Он следил, как на другой стороне улицы одна за другой загораются витрины магазинов, как слабый желтый свет уличных фонарей пытается побороть сумрачную осеннюю мглу. Часы на стене в передней показывали десять минут шестого. Теперь вся улица уже сверкала огнями. Уличные фонари, словно часовые, отгородили залитый уютным светом теплый уголок корсетной лавки от остального мира, где было темно и пронзительно завывал ледяной ветер.
— Тебе пора двигаться, — прервала молчание Гусси. — Странно, что они все еще не заглянули сюда.
— Я бросил машину на Плезант, — сказал Джонни. — Держу пари, они решили, что я предпочел смешаться с толпой.
— Выходи через задний ход, — посоветовала Гусси. — Проберешься через двор, а потом перелезешь через забор. На улицу не выходи, там сейчас светло как днем. Тебя мигом засекут.
— Ладно, — кивнул он и остановился, кусая губы.
— В чем дело?
— Ни в чем.
— Боишься?
— Немного.
— Деньги есть?
— Немного есть.
Встав из-за машинки, Гусси подошла к стулу, сняла висевшую на нем сумочку и покопалась в ней.
— Вот, — сказала она, достав большой черный бумажник. — Тут немного, но больше у меня нет. Последнее время дела идут неважно.
Она сунула ему деньги, но Джонни заколебался.
— Ты вовсе не обязана...
— Луис как-то раз расколотил мне витрину, — просто сказала она.
— Ну что ж, спасибо, Гусси. Большое спасибо.
Она молча кивнула в ответ. Джонни бесшумно приоткрыл дверь черного хода и сразу окунулся в темноту. Выйдя из дома, он оказался на дорожке, которая огибала его с задней стороны. Миновав несколько мусорных баков, Джонни направился вдоль деревянной изгороди, разделявшей два соседних дома. Какая-то женщина на четвертом этаже с шумом распахнула настежь окно и что-то выбросила наружу. Джонни, весь дрожа, прижался к стене и стоял не шелохнувшись, пока окно снова не захлопнулось. И тогда он бросился бежать. Протянутые над головой бельевые веревки звенели от мороза, обледеневшее белье громко хлопало и шелестело, будто в небе вился сонм подгулявших призраков. Джонни добежал до высокой, увитой зеленью изгороди вокруг дома, подпрыгнул и очутился по другую ее сторону. И снова побежал. Добравшись до дома, который фасадом выходил на Сто тридцать восьмую улицу, Джонни свернул и юркнул в темную аллею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68