Вывод был глубочайшим, логика железной: они все там, на центральном пульте, сидели такие, забравшись на это теплое место после ракетных точек из какого-нибудь Запупинска. Гелий повесил трубку и хотел уже уходить, но тут дверь Нулевой открылась и появился кто-то из Широколобых. Для Гелия все они были на одно лицо — самоуглубленные, отстраненные от мира, напоминающие лунатиков, они носили ярко-голубую униформу, медицинские колпаки, а на ярлыках-визитках не имели фамилий, как остальные сотрудники, только трехзначный номер с двумя нулями впереди.
Ну точно роботы!
— Минуту! — предупредил Гелий этого Широколобого и ступил к двери. — Не закрывайте…
Тот прекрасно видел, кто стоит перед ним, и все же с механическим упрямством захлопнул дверь перед самым носом начальника Центра
— Я же просил вас! — рыкнул на него Карогод — Откройте дверь!
— Пожалуйста, открывайте, — невозмутимо предложил Широколобый, — у вас есть ключ.
И преспокойно пошел по галерее.
Нет, все тут работало исправно, и карточки, и замки. Но оказывается, для нового начальника здесь были запретные зоны, куда он не мог войти. И это так неприятно поразило Гелия, что несколько часов он просидел запершись в своем кабинете, откровенно обиженный, оскорбленный, с усилившейся одышкой, ощущая желание плюнуть на этот Центр и вернуться назад, в Институт космоса. Потом постепенно отошел, разумно рассудив, что во вспомогательной зоне ему и делать нечего, поэтому на ключе не выбили нужного значка, а в том, что Широколобый не впустил начальника, нет никакого неуважения, а лишь четкое исполнение инструкций по соблюдению режима секретности.
Убедив себя таким образом, Гелий решил не впускать спецслужбу в Нулевую зону, дабы не выказывать своего состояния, однако на донышке души осела горечь, как у всякого гордого человека, болеющего о собственной полноценности. И поселилась некая тихая ненависть к Широколобым.
Потом он ненароком забрел на центральный пульт и как бы между прочим спросил, что же там находится, в этой Нулевой, на что оперативный дежурный лишь ухмыльнулся:
— Да что там… Скотный двор.
— Как это понимать? — Карогод снова обиделся.
— А так, в прямом смысле, — рассмеялся дежурный. — Коровы там, свиньи, овцы и даже куры есть. Это на случай, если придется посидеть тут неопределенное время…
Гелий вспомнил, что из двери вспомогательной зоны действительно пахнуло чем-то теплым и знакомым, как от казачьего куреня в родной донской станице
Успокоившись, начальник Центра отказал спецслужбам в резкой форме, и они сразу же отстали, и только МИД никак не проявил себя после пропажи ясновидца, помалкивал, а там-то его услугами попользовались никакая политическая разведка не дала бы столько ценной информации о предстоящих переговорах, например в Рейкьявике Правда, Первое Лицо, получив данные о замыслах партнера, все сделало наоборот, выступив с собственными инициативами, да это уже было дело десятое.
Старик генерал был трижды прав — не отдадут Слухача! Не затем воровали, чтобы отдавать, и пожаловаться некому, хотя начальства хватает, неизвестно, на кого нарвешься.
Пришлось последовать совету старика, чтобы выполнить задание Генсека, идти по психушкам и искать новый объект, положившись на волю Божью. Гелий не оставил все-таки надежды отыскать и Слухача, для чего подключил аналитиков, программистов, психофизиков — в общем, всех Широколобых, и параллельно отправил своих послов в печальные заведения. К тому времени Генсек переименовался в президенты, что когда-то предсказывал Слухач, называя даже день и час принятия присяги, а также количество дней, отпущенных ему на царство.
Президент и помог отыскать нового слухача, причем не в психушке, а на московской улице, где глава государства встречался с горожанами.
3
В течение недели медик Центра приводил юродивого в чувство, вернее, в его нормальное состояние, залечивая разбитое лицо и особенно язык, который оказался наполовину откушенным, так что пришлось накладывать швы. По этой причине юродивый не мог говорить, а только едва слышно шептал, глотая сочащуюся кровь:
— Радуйтесь, люди… Матка летит…
Кроме жесткой работы президентской охраны, с объектом кто-то успел поработать и в другом плане — то есть определить «профессиональные» возможности Прозорова. Кто-то уже знал о его способностях предсказателя и волевым решением остановил свой выбор на нем, не посоветовавшись с новым начальником Центра. Гелия это задело, однако он не стал сопротивляться приказу свыше, а лишь запросил документальное обоснование такого решения. К тому времени общество переживало первый приступ демократии и на улицы были выпущены из психушек все инакомыслящие, колдуны, провидцы, экстрасенсы словом, все, кто имел потусторонние связи, ранее отрицаемые материалистической идеологией. По стране как грибы начали расти всевозможные секты, фонды и фирмы, использовавшие человеческие возможности общения с небом и землей, с Богом и дьяволом. С экрана телевизора не исчезал главный маг и чародей Кашпировский, страдающий жутким косноязычием, но при этом на какое-то время уболтавший доверчивое народонаселение. Карогод понимал, что все это делается, чтобы переориентировать психику среднего гражданина, увести его от марксистских догм к догмам другим, насытить его потребность в прикосновении к чуду, к ранее запретным темам, однако не освобождать его от ярма материализма, а запрячь в иное, ускользающее, — то самое, которое используют в эпоху революций и перестроек, когда человеком следует управлять исподволь, внушая ему, что он наконец-таки получил желаемую свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26