– Возьми! – весело пропел Аристарх Павлович. – Я не держу его!
Ерашовы на крыльце как-то сразу расслабились, а женщины у теплицы засмеялись и отпустили Валентину Ильинишну. Она прибежала к Аристарху Павловичу и обняла его, уткнулась в грудь белым лицом.
Окончательно рассвирепевший зоотехник велел конюху ловить жеребчика, а сам направился к омоновцам. Конюх с уздечкой в руке нехотя потрусил по аллее.
– Помогите поймать коня! – властно сказал зоотехник. – Что вы стоите?
– Мы коней не ловим, – спокойно объяснил омоновец, видимо старший. – Нам приказали охранять от вооруженного нападения.
– Пристрелить можем, – отозвался другой. – Патрона не жалко…
– И кого вы только ловите, дармоеды! – уходя процедил зоотехник.
Окончательно расслабленные омоновцы закурили, поигрывая автоматами, стали бродить вокруг машины, а один и вовсе уселся на траву. Им было наплевать на оскорбления, как, впрочем, и на неудачную попытку вывести коня из сарая.
Аристарх Павлович поднялся на парадное крыльцо, где на ступенях, словно на трибуне, сидели Ерашовы.
– Вы зря подошли, Аристарх Павлович, – горячо сказала Вера. – Хорошо, чтобы они все-таки взяли и увели коня.
– Чего ж хорошего? – изумился Аристарх Павлович.
– Сейчас я вам продиктую заявление в прокуратуру, – Вера была решительна и энергична. – Беззаконие полное! Дело абсолютно выигрышное. Институт еще заплатит вам моральный ущерб, поэтому одновременно подадим заявление в суд. Хорошо, чтоб конь был у них!.. Хотя и так действие закончено: сарай взломан, конь выпущен.
– В блин раскатаем! – с веселой злостью подтвердил Кирилл и крикнул омоновцам: – Ребята, в казарму! Что вы приехали?
«Ребята» словно не слышали его и не видели, что вокруг происходит. Кирилл не успокоился и неторопливой походкой направился к самоуглубленно тоскующим омоновцам. Он был в камуфляже, с лейтенантскими звездами на тряпичных погончиках, и потому, видимо, рассчитывал, что его послушают.
– Ну, чего вы торчите тут? – уговаривал он. – Террористов тут нет, организованных преступников тоже… Поймите вы, здесь нет идиотов! А вот юрист второго класса есть! Ну?..
Один Олег сидел безучастным и, обняв колени, подтянув их к подбородку, печально смотрел в землю.
– Аристарх Павлович, идем писать заявление! – распорядилась Вера. – А утром я сама отвезу к прокурору и в суд. Я тут всех на ноги подниму!
– Посмотреть хочу! – мотая головой, проревел Аристарх Павлович. – Дай мне потешиться над ними! Ага им не поймать! Не дастся никому!
Скоро через забор полезли конюхи – пять человек, с ними – зоотехник и заведующий фермой. Несли арканы на шестах, мотки веревок, шли неохотно, но весело, будто посмотреть на забаву. Увидев Аристарха Павловича, закричали:
– Не по своей воле, Палыч!
– Начальство заставляет!
– Лови-лови! – тоже весело откликнулся Аристарх Павлович. – Премию выпишут!
– На хрена нам премия? По стакану б налили!
– Палыч, а он у тебя сахар любит?
– Он волю любит! – запел и засмеялся Аристарх Павлович. – Давай, ребята, начинай концерт!
Ни зоотехник, ни заведующий в его сторону даже не посмотрели, наоборот, отворачивались, отдавая распоряжение начать облаву. Вера не выдержала, сбежала с крыльца и приступила к зоотехнику:
– Вы понимаете, что действуете незаконно? Я вас официально предупреждаю, как юрист!
Наверное, зоотехник и заведующий уже вошли в раж и теперь, как омоновцы, ничего не видели и не слышали. Правда, заведующий походя бросил:
– Иди отсюда!
Вера спокойно вернулась на крыльцо и даже повеселела после хамства. Все эти дни она скучала, поскольку была не у дел, в незнакомой обстановке, а тут неожиданно оказалась в родной стихии и вдохновилась ею. Кирилл вернулся от омоновцев восхищенный.
– Во мужики упертые! Ноль эмоций!
Облава началась вяло, конюхи разбрелись редкой цепью, норовя зажать жеребчика в угол Дендрария. Наверняка никто из них не хотел ловить Ага и обижать Аристарха Павловича. Валентина Ильинишна спохватилась и крикнула вслед уходящим ловцам:
– Потопчете молодые посадки – не рассчитаетесь!
– Правильно! – ухватилась Вера. – Это еще одна компра! Прекрасно!
– Если даже не потопчат, – яростно сказала Аннушка, – я ночью пойду и потопчу сама! И мы с тобой, Валя, такой акт составим!..
– Это уж слишком, – засмеялась Вера. – Мы все сделаем в рамках закона! Дело и так на сто пятьдесят процентов!
Где-то в глубине Дендрария послышались крики, свист и даже чей-то хохот; шум передвигался влево, вправо, кружился на одном месте, и чем дольше все это продолжалось, тем веселее становилось на парадном крыльце. Восхищались удалью и неуловимостью Ага, хвалили Аристарха Павловича – искусного дрессировщика, управлявшего жеребчиком всего двумя словами, жалели подневольных конюхов, которые, вероятно, умышленно не ловили коня и лишь делали видимость и шум. Даже Олег втянулся в это торжество и переживание и, тихо нашептывая молитву, сдерживал улыбку у губ.
И разве что омоновцы, брякая автоматами по бронежилетам, по-прежнему бродили вокруг своей машины и будто исполняли некий магический ритуал.
Около часа невидимый жеребчик водил по Дендрарию незадачливых облавщиков и неожиданно стремительным аллюром вылетел по центральной аллее на площадку перед домом, чем всполошил омоновцев. Они заклацали затворами, хищно присели, раскорячив ноги, однако заметив Ага, а точнее, распознав, что это конь – не человек, мгновенно вернулись в прежнее состояние какого-то дежурного возбуждения. Зато жеребчик резко отскочил в сторону и, миновав дом, кинулся к озеру.
В это время с разных сторон к дому высыпали конюхи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144