По сути, Аристарх Павлович уходил с проселка в стороны, к большим деревьям, к выворотням и замшелым камням. Отчего-то казалось, что если Кирилл задумал покончить собой, то должен был сделать это за каким-нибудь укрытием. Человек всегда прячется, творя греховное дело… Он не предполагал, что застрелиться можно на ходу, на бегу, в момент, когда стало хорошо…
На аэродроме Аристарх Павлович зашел в первый ангар, где оборудование было уже смонтировано и оставалось установить терморегуляторы. Вере нравилось, что так быстро развернулось дело и что ангары уже и не похожи на ангары: от яблочного духа кружилась голова. Аристарх же Павлович ворчал, что это плохо – если пахнет яблоками, значит, они усыхают, теряют качество и вес, и придется устанавливать холодильники и увлажнители воздуха. Переходя в другой ангар, где работали монтажники, Аристарх Павлович заметил на опушке рулежной дорожки две мелькнувшие человеческие фигуры, но не придал значения, на какое-то время отключившись от реальной обстановки. Тем более в ангаре к нему приступили слесари – вечно не хватало мелочи, болтов, гаек, ремней: изношенное оборудование требовало капитального ремонта и усовершенствования. Слесари изобретали, мудрили, конструировали и, как всякие творцы, требовали немедленного воплощения идей.
Неожиданно в ангар влетели три омоновца с короткоствольными автоматами, в полумасках.
– Всем к стене! – гулко разнеслась команда, но никто не пошевелился. На лицах было удивление, словно от сюрприза-маскарада.
– К стене! – рявкнул один и устремился к кучно стоявшим слесарям и Аристарху Павловичу.
Не веря в серьезность всего, слесари как-то неуверенно подошли к контейнерам с картошкой, однако омоновец толкнул стволом автомата Аристарха Павловича:
– К стене!
Первой сориентировалась Вера, крикнула властно:
– Что это значит?! Кто такие?
В ангар заскочили еще четверо, и тогда раздался мегафонный голос:
– Руки на стену! Не двигаться! Стреляем на поражение!
И всех мгновенно расставили вдоль контейнеров, раздвинули ударами ботинок ноги. Только Вера, вдруг побелевшая от гнева, еще оставалась в проходе.
– Прекратить немедленно! – кричала она. – Кто старший?
Омоновец ударил ее в спину своей грудью, закованной в бронежилет.
– К стене!
Вера отлетела к контейнеру и машинально оперлась о него руками. Омоновец профессионально ударил ее по ногам.
– Ноги! Ноги раздвинь, сука!
Вера неожиданно развернулась и с размаху ударила его по щеке.
– Подлец! Скотина!..
В следующее мгновение она уже лежала на бетоне и ствол автомата упирался в спину.
– Вера, не сопротивляйся! – запоздало крикнул Аристарх Павлович. И тут же получил по печени.
– Молчать!
Омоновцы ощупывали одежду слесарей, на пол летели ключи, отвертки, плоскогубцы. Аристарху Павловичу вывернули карманы – вытаскивали бумаги. С Вериного плеча сорвали сумочку.
– Ну, скоты! – кричала она. – Вы ответите! Вы мне за все ответите!..
Из сумочки омоновец вытряхнул пистолет и, как кошка, прыгнул за ним, схватил. Другой мгновенно подлетел к Вере, прыгнул на спину и, завернув руки, потянул из-за бронежилета наручники. Вера сдавленно захрипела:
– Сволочи, мразь…
– Молчи, Вера! – снова крикнул Аристарх Павлович.
Ее схватили, поставили на ноги и почти волоком потащили к выходу. Омоновец рванул Аристарха Павловича за плечо, звякнул наручниками.
– Руки!
– На тебе мои руки, – сказал Аристарх Павлович.
Наручники оказались малы, и кабаньи клыки их не сходились на запястьях. Омоновец завозился с ними, пытаясь защелкнуть. Руки его были в кожаных перчатках с отрезанными пальцами – какие-го механические, неживые руки…
– Сними маску, – спокойно попросил Аристарх Павлович.
– Что? – не понял тот.
– Маску сними. Хочу в лицо тебе посмотреть.
Омоновец сунул наручники в карман бронежилета, вскинул автомат:
– Руки за голову! Вперед!
Аристарх Павлович положил руки на затылок и пошел к выходу. Шел и слушал: за взлетной полосой, возле бункера было тихо. Возможно, офицеры вовремя заметили ОМОН и бесшумно успели уйти. Вентиляционная шахта вряд ли известна милиции, к тому же, судя по действиям ОМОНа, они не знали, где, в каком месте находятся офицеры.
В голове вдруг забилась мысль – как узнали? кто донес? или выследили?
Всех вывели на рулежную дорожку и приказали сесть.
– Бетон холодный! – почему-то весело сказал один из слесарей. – Мы постоим, ничего!
– Сидеть! – толкнули его автоматом в живот.
Веры нигде не было, куда-то увели. Аристарх Павлович сел по-турецки, лицом в сторону бункера. Трое омоновцев остались возле задержанных, остальные разбежались в разные стороны.
– Можете объяснить, в чем дело? – спросил Аристарх Павлович.
– Молчать! – прикрикнул страж.
– Но вы же – люди, мать вашу… – Аристарх Павлович сжал кулаки. – Скажите по-человечески-то!..
– Кино снимают! – засмеялся веселый слесарь. – Скрытой камерой, чтоб как в самом деле. Потом еще денег дадут!
– В зубы тебе дадут, – отозвался другой.
– Не разговаривать! – бросил омоновец и, стянув маску на подбородок, закурил.
Аристарх Павлович, не скрываясь, рассматривал его лицо – простое, открытое, эдакий деревенский парень, румянец на щеках, только глаза слегка туманные, малоподвижные и будто неживые, как и руки в беспалых перчатках.
– На лицо – человек, – сказал Аристарх Павлович. – Откуда же зверство-то в вас?
Тот, что курил, словно и не слышал, лишь взглянул на своего товарища и указал большим пальцем в сторону Аристарха Павловича. Омоновец понял знак, выхватил наручники, скомандовал:
– Руки!
– Да не налезут, – сказал Аристарх Павлович, подставляя руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144