И заснул. Но если Бастеру вообще суждено вернуться, значит, он уже дома.
Клинт широко распахнул окно, и в комнату ворвался свежий, какой бывает только после шторма, воздух.
Сквозь туман уже проглядывалась вода, но кругом еще было темно, и не доносилось ни звука, кроме кукареканья старого Сенатора.
Надев башмаки, Клинт сбежал вниз и выскользнул на крыльцо.
Бастера нигде не было видно, но из-за угла, отряхиваясь и повизгивая в ожидании возни, появились собаки.
– Умники, – погладил их Клинт. – А где Бастер?
Они не знали.
– Давайте поищем его.
Собаки вместе с ним отправились на берег и там бегали взад и вперед, принюхиваясь. Клинт знал, что делают они это из вежливости, ибо сами не знают, чего или кого ищут. Но и искать-то было некого.
За завтраком Клинт заявил, что не пойдет в школу и будет искать Бастера.
– Ни и коем случае, – возразила мама. – Занятия в школе важнее, чем какой-то тюлень. Отец стал на сторону мамы.
– Толку от этого будет мало, сынок. Если Бастер сможет вернуться домой, он вернется. Завтракай и отправляйся в школу. Всегда надо делать главное, иначе какой из тебя помощник?
Клинт продолжал спорить:
– Может, если Бастеру помочь…
– Ты ему помочь не можешь, – сказала мама. – И ты пойдешь в школу. Вот и все!
– Мама права, сынок. Залив наш площадью в сто пятьдесят миль. Тебе и месяца не хватит обойти его весь.
– Если я сегодня не найду Бастера, я обещаю… И вдруг Клинт услышал, как на крыльцо, захлебываясь лаем, вскочил Вулф.
– Похоже, твой тюлень вернулся домой и без посторонней помощи, – сказал отец.
Клинт бросился к двери. Отец вышел вслед за ним.
«Пойдемте за мной», – лаял на крыльце Вулф. Он сбежал по ступенькам и понесся к берегу, откуда доносился взволнованный лап Джерри.
Когда Клинт подбежал к причалу, его взору предстала направляющаяся к дому процессия: по берегу, с трудом преодолевая каждый дюйм, тащился Бастер; рядом, ободряя его лаем, крутился Джерри, а Вулф метался взад и вперед между животными и людьми, словно желая связать их воедино.
– Бастер ранен, – сказал отец. Клинт и сам это видел. Но он не представлял, насколько это серьезно, пока не опустился на колени рядом с Бастером. Из глубокой рапы на голове шла кровь, а когда Бастер попытался, опираясь на один ласт, приподняться, другой, окровавленный, беспомощно повис сбоку. Но духом Бастер не пал. Когда он здоровался, наклонив голову, в его позе была гордость за то, что он сумел добраться до дому.
– В него стреляли, – сказал отец. – Жаль, конечно, но этого следовало ожидать.
– Он вернулся, – возразил Клинт, – все заживет. Правда, Бастер?
Бастер не сомневался.
– Боюсь, нет, – сказал отец. – Рана-то на голове, может, и заживет, но он останется калекой с одним передним ластом.
Клинт осторожно, чтобы не задеть раненый ласт, поднял Бастера на руки.
– Я отнесу его домой.
– Хорошо. А потом отправляйся в школу, Я позабочусь об остальном.
Стиснув зубы, спотыкаясь – ему было тяжело, – Клинт нес Бастера.
– Я не дам его убить.
– Но зачем же заставлять его мучиться?
– Я не дам его убить! – повторил Клинт.
Мама встретила их на полпути.
– Бедный Бастер! – В ее глазах были слезы. – Нужно избавить его от мучений, Джим.
Клинт ничего не сказал, пока не положил Бастера на крыльцо, подстелив под сломанный ласт лист газеты. До сих пор он даже не представлял, каким большим стал Бастер.
– Убить… Бастера… я… не дам! – еле переводя дух, произнес Клинт. – Он мой друг. Он вернулся домой, потому что верит в нас. Он добирался целую ночь, но добрался. Давайте попробуем ему помочь!
Он уговаривал родителей так, будто они были его враги. Но когда взглянул на них, то увидел, что они его друзья, даже если смотрят на вещи совсем по-иному.
Откашливаясь, отец сказал:
– Ты просто не понимаешь, сынок. Я хочу, чтобы Бастер жил… если он сможет жить хорошо. Но он будет калекой, с одним ластом, если вообще выживет.
– Мы вылечим его, – был убежден Клинт.
Мама взглянула на отца:
– Твое мнение?
– Не знаю, каким образом. Может быть, нам удастся соединить кости и наложить шину. Но как только он попытается подняться на этот ласт, он испортит всю нашу работу.
Клинт уже подумал об этом.
– Мы привяжем ласт к его телу так, чтобы он не мог им пользоваться, пока он не срастется.
– Не забудь и о ране, – задумчиво продолжал отец. – Ее нельзя обрабатывать после того, как мы наложим шину. Клинт осмотрел раненый ласт.
– Кровь еще идет. Рана очистится до тех пор, пока кровь свернется.
– Кровь лучше всего очищает рану, – согласилась мама.
– Что ж, попробуем, – решился отец. – Прежде всего надо сделать шину. Накладывать ее следует очень осторожно. И постараться не внести инфекцию в рану.
– Померить шину можно на здоровый ласт, – сказал Клинт. – Они одного размера.
– А я бы и не догадался, – усмехнулся отец. – Пойдем в сарай, посмотрим, что у нас есть.
Они выбрали две тонкие фанерки, которые можно было простерилизовать в кипящей воде. С одного края фанерку прибили к дощечке толщиной в ласт. А вторую дощечку приготовили, чтобы прибить ее с другого края, после того как шина будет наложена.
По совету мамы, в фанерках сделали два отверстия, чтобы менять бинты, не снимая шины.
Эти минуты казались Клинту самыми лучшими в жизни. Стояло обычное будничное утро, но никто и не вспоминал о школе. Он и родители работали вместе, придумывая, как помочь Бастеру. А он и не подозревал, как они добры и как привязаны к Бастеру!
В десять по кухонным часам все было готово для наложения шины. Пахло дезинфицирующими средствами, и полно было пару.
С одной стороны стола, обняв Бастера за шею и разговаривая с ним, стоял Клинт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40