ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Эва снова вспомнила, как она сидела на каменных ступеньках и смотрела на зеленый грузовик.
– Ты не ответила ни на одно мое письмо, – неожиданно сказала Майя слегка обиженно.
– Да. Папа все время говорил мне, что я должна написать, но я не хотела. Я была так сердита из-за того, что мы переехали, мне было так горько. Наверное, я хотела ему отомстить.
– Но я-то была ни при чем.
– Да уж, такая я балда. По-прежнему куришь? Она полезла в сумку за сигаретами.
– Как паровоз. Но не это дерьмо.
Майя нашла в кармане куртки пачку «Ред микс» и начала сворачивать самокрутку.
– А чем ты занимаешься?
Эва покраснела. Вопрос был вполне невинный, но она ненавидела его. Ей вдруг захотелось солгать, но обмануть Майю было непросто. Эве это никогда не удавалось.
– Я сама себя часто об этом спрашиваю. По правде говоря, ничем особенным. Пишу картины.
Брови Майи удивленно поползли вверх.
– То есть ты художница?
– Ну, наверное, хотя мало кто так считает. Я хочу сказать, что мне нечасто удается продать мои картины, но я считаю, что это преходящее явление. Я бы не продолжала этим заниматься, если бы не была в этом уверена.
– То есть ты вообще нигде не работаешь?
– Не работаю? – Эва даже рот разинула от удивления. – А ты что, думаешь, картины сами собой появляются? Разумеется, я работаю! И не по восемь часов, скажу я тебе. От такой работы никогда нельзя освободиться, ложишься спать и продолжаешь думать о работе. Покоя – никакого. Все время хочется что-то переделать, изменить.
Майя кривовато улыбнулась.
– Прости, я неудачно выразилась. Я имела в виду другое, думала, может, ты еще где-то работаешь, я имею в виду, получаешь зарплату.
– Тогда у меня не будет времени писать картины, – сказала Эва угрюмо.
– Понятно. Наверное, много времени надо, чтобы написать картину.
– Примерно полгода.
– Что? А ты что – пишешь такие большие картины?
Эва вздохнула и щелкнула зажигалкой. У Майи был кроваво-красный маникюр, руки ухоженные; а на ее собственные руки смотреть не хотелось.
– Никто не понимает, как это трудно, – сказала она с отчаянием в голосе. – Всем кажется, что это просто блажь.
– Я в живописи совсем не разбираюсь, – призналась Майя. – Меня просто немного удивляет, что кто-то сам выбирает себе такую жизнь, если все это так непросто.
– Я ее не выбирала.
– А кто выбирал?
– То есть, я хотела сказать… Человек становится художником, просто-напросто потому что вынужден это сделать. Потому что никакого выбора нет.
– Это мне тоже непонятно. Выбор есть всегда.
Эва решила не входить в объяснения. Она съела оба пирожных, чтобы доставить удовольствие Майе, и чувствовала, что ее немного подташнивает.
– Лучше расскажи мне, чем ты сама занимаешься. Ты явно зарабатываешь больше, чем я.
Майя закурила свою самокрутку.
– Наверняка. Я тоже работаю на себя. Так называемый «свободный предприниматель». У меня небольшая фирма, только один служащий. Работаю очень много, хочу накопить денег. Но к новому году собираюсь с этим кончать. Переберусь на север Франции, открою небольшую гостиницу. Может быть, где-нибудь в Нормандии. Давняя мечта.
– Господи, правда?! – Эва курила, ожидая продолжения.
– Работа тяжелая, требует самодисциплины, но дело того стоит. Я ее рассматриваю просто как путь к достижению цели и не отступлюсь, пока не получу то, что хочу.
– Да уж, это я прекрасно понимаю!
– Ох, если бы ты была сделана из другого теста, Эва, я бы предложила тебе со мной сотрудничать. – Она легла грудью на стол. – Без всяких капиталовложений с твоей стороны. С полным обучением. Ты бы за рекордно короткое время могла Целое состояние заработать. Вот чем тебе следовало бы заняться. И откладывала бы деньги на собственную маленькую галерею. Ты вполне могла бы на нее накопить – ну, сейчас прикину – за пару лет. Если хочешь знать, все остальные пути к цели – мура. Надо всегда искать самый короткий.
– Но чем же ты занимаешься, в конце-то концов?
Она удивленно смотрела на подругу. Майя скомкала салфетку, пока произносила свою тираду, и теперь смотрела прямо Эве в глаза.
– Давай назовем это «работа с клиентами». Мне звонят, записываются, а я их принимаю. Знаешь, потребности у людей бывают самые разные, а эта ниша на рынке всегда существует. Я бы сказала потребность в любви глубока, как Марианская впадина. Проще говоря, я – «жрица любви», так это целомудренно называют. Или, как говорили в старые добрые времена, – шлюха.
Эва покраснела.
Должно быть, она ослышалась. Или же Майя просто хочет ее подразнить, она всегда любила ее дразнить.
– Что ты сказала?
Майя улыбнулась уголками губ и стряхнула пепел.
Эва ничего не могла с собой поделать. Она все смотрела и смотрела, но уже совершенно по-другому, на золотые украшения, на дорогую одежду, на часы, на кошелек, лежащий рядом с кофейной чашкой, который, казалось, вот-вот лопнет от купюр, а потом перевела взгляд на лицо подруги, как будто увидела его впервые.
– Тебя всегда было легко шокировать, – сухо произнесла Майя.
– Да уж, честно говоря… Прости меня, но к такой информации я была не готова.
Она действительно чувствовала себя крайне неловко.
– Но ты же не ловишь клиентов на улице, то есть, я хочу сказать, ты выглядишь не так…
– Нет, Эва Мария, не ловлю. И не колюсь. Я много работаю, как все люди. Правда, не плачу налоги.
– А тебя… А многие об этом знают?
– Только мои клиенты, а их немало. Но большинство из них – постоянные. И это на самом деле неплохо, земля, как известно, слухами полнится, предприятие процветает. Не могу сказать, что я лопаюсь от гордости, но и стыдиться мне нечего.
Она ненадолго замолчала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– Ты не ответила ни на одно мое письмо, – неожиданно сказала Майя слегка обиженно.
– Да. Папа все время говорил мне, что я должна написать, но я не хотела. Я была так сердита из-за того, что мы переехали, мне было так горько. Наверное, я хотела ему отомстить.
– Но я-то была ни при чем.
– Да уж, такая я балда. По-прежнему куришь? Она полезла в сумку за сигаретами.
– Как паровоз. Но не это дерьмо.
Майя нашла в кармане куртки пачку «Ред микс» и начала сворачивать самокрутку.
– А чем ты занимаешься?
Эва покраснела. Вопрос был вполне невинный, но она ненавидела его. Ей вдруг захотелось солгать, но обмануть Майю было непросто. Эве это никогда не удавалось.
– Я сама себя часто об этом спрашиваю. По правде говоря, ничем особенным. Пишу картины.
Брови Майи удивленно поползли вверх.
– То есть ты художница?
– Ну, наверное, хотя мало кто так считает. Я хочу сказать, что мне нечасто удается продать мои картины, но я считаю, что это преходящее явление. Я бы не продолжала этим заниматься, если бы не была в этом уверена.
– То есть ты вообще нигде не работаешь?
– Не работаю? – Эва даже рот разинула от удивления. – А ты что, думаешь, картины сами собой появляются? Разумеется, я работаю! И не по восемь часов, скажу я тебе. От такой работы никогда нельзя освободиться, ложишься спать и продолжаешь думать о работе. Покоя – никакого. Все время хочется что-то переделать, изменить.
Майя кривовато улыбнулась.
– Прости, я неудачно выразилась. Я имела в виду другое, думала, может, ты еще где-то работаешь, я имею в виду, получаешь зарплату.
– Тогда у меня не будет времени писать картины, – сказала Эва угрюмо.
– Понятно. Наверное, много времени надо, чтобы написать картину.
– Примерно полгода.
– Что? А ты что – пишешь такие большие картины?
Эва вздохнула и щелкнула зажигалкой. У Майи был кроваво-красный маникюр, руки ухоженные; а на ее собственные руки смотреть не хотелось.
– Никто не понимает, как это трудно, – сказала она с отчаянием в голосе. – Всем кажется, что это просто блажь.
– Я в живописи совсем не разбираюсь, – призналась Майя. – Меня просто немного удивляет, что кто-то сам выбирает себе такую жизнь, если все это так непросто.
– Я ее не выбирала.
– А кто выбирал?
– То есть, я хотела сказать… Человек становится художником, просто-напросто потому что вынужден это сделать. Потому что никакого выбора нет.
– Это мне тоже непонятно. Выбор есть всегда.
Эва решила не входить в объяснения. Она съела оба пирожных, чтобы доставить удовольствие Майе, и чувствовала, что ее немного подташнивает.
– Лучше расскажи мне, чем ты сама занимаешься. Ты явно зарабатываешь больше, чем я.
Майя закурила свою самокрутку.
– Наверняка. Я тоже работаю на себя. Так называемый «свободный предприниматель». У меня небольшая фирма, только один служащий. Работаю очень много, хочу накопить денег. Но к новому году собираюсь с этим кончать. Переберусь на север Франции, открою небольшую гостиницу. Может быть, где-нибудь в Нормандии. Давняя мечта.
– Господи, правда?! – Эва курила, ожидая продолжения.
– Работа тяжелая, требует самодисциплины, но дело того стоит. Я ее рассматриваю просто как путь к достижению цели и не отступлюсь, пока не получу то, что хочу.
– Да уж, это я прекрасно понимаю!
– Ох, если бы ты была сделана из другого теста, Эва, я бы предложила тебе со мной сотрудничать. – Она легла грудью на стол. – Без всяких капиталовложений с твоей стороны. С полным обучением. Ты бы за рекордно короткое время могла Целое состояние заработать. Вот чем тебе следовало бы заняться. И откладывала бы деньги на собственную маленькую галерею. Ты вполне могла бы на нее накопить – ну, сейчас прикину – за пару лет. Если хочешь знать, все остальные пути к цели – мура. Надо всегда искать самый короткий.
– Но чем же ты занимаешься, в конце-то концов?
Она удивленно смотрела на подругу. Майя скомкала салфетку, пока произносила свою тираду, и теперь смотрела прямо Эве в глаза.
– Давай назовем это «работа с клиентами». Мне звонят, записываются, а я их принимаю. Знаешь, потребности у людей бывают самые разные, а эта ниша на рынке всегда существует. Я бы сказала потребность в любви глубока, как Марианская впадина. Проще говоря, я – «жрица любви», так это целомудренно называют. Или, как говорили в старые добрые времена, – шлюха.
Эва покраснела.
Должно быть, она ослышалась. Или же Майя просто хочет ее подразнить, она всегда любила ее дразнить.
– Что ты сказала?
Майя улыбнулась уголками губ и стряхнула пепел.
Эва ничего не могла с собой поделать. Она все смотрела и смотрела, но уже совершенно по-другому, на золотые украшения, на дорогую одежду, на часы, на кошелек, лежащий рядом с кофейной чашкой, который, казалось, вот-вот лопнет от купюр, а потом перевела взгляд на лицо подруги, как будто увидела его впервые.
– Тебя всегда было легко шокировать, – сухо произнесла Майя.
– Да уж, честно говоря… Прости меня, но к такой информации я была не готова.
Она действительно чувствовала себя крайне неловко.
– Но ты же не ловишь клиентов на улице, то есть, я хочу сказать, ты выглядишь не так…
– Нет, Эва Мария, не ловлю. И не колюсь. Я много работаю, как все люди. Правда, не плачу налоги.
– А тебя… А многие об этом знают?
– Только мои клиенты, а их немало. Но большинство из них – постоянные. И это на самом деле неплохо, земля, как известно, слухами полнится, предприятие процветает. Не могу сказать, что я лопаюсь от гордости, но и стыдиться мне нечего.
Она ненадолго замолчала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88