Он постоянно возился с машиной. «Опель Манта», модель 1988 года. И вдруг ему захотелось ее продать. Кто-то, один человек или несколько, проявил интерес к машине. Эйнарссон не помещал объявлений в газетах, ни единой живой душе не говорил, что собирается продать машину, – это известно. Сейер затянулся еще разок и задержал дым в легких на несколько секунд. «А у кого Эйнарссон ее купил в свое время?» – подумал он вдруг. Этого вопроса инспектор никогда раньше себе не задавал. А может, следовало бы? Он резко поднялся и подошел к телефону. И пока ждал, когда же поднимут трубку на другом конце провода, убеждал себя в том, что у него есть уважительная причина для позднего звонка. Фру Эйнарссон ответила после второго гудка. Она выслушала его, ни о чем не спросила и ненадолго задумалась.
– Договор о покупке? Да, он у меня, конечно, где-то есть. Но вам придется немного подождать.
Он ждал и слушал, как она выдвигает ящики, затем с грохотом задвигает их, слушал, как шелестит бумага.
– Почти ничего не разобрать, – пожаловалась она.
– Попытайтесь.
– Эрик Берресенсгате. Мне кажется, Миккельсен. Не могу прочитать имя и номер дома. Вроде «пять». Или «шесть». Адрес: Эрик Берресенсгате, дом пять или шесть.
– Этого достаточно. Спасибо!
Он записал все в блокнот, лежавший у телефона. Важно было ничего не упустить. Если уж он не выяснил, кому был продан автомобиль, он мог хотя бы узнать, откуда он взялся. А это уже кое-что.

***

Рабочий день подходил к концу, когда из столовой пришел Карлсен с двумя бутербродами с креветками и с колой. Он успел проглотить один бутерброд, когда в дверях появился Сейер. Более склонный к аскетизму, инспектор купил себе два бутерброда с сыром и бутылку минералки; под мышкой у него была газета.
– Я присяду?
Карлсен кивнул, обмакнул креветку в майонез и положил в рот.
Сейер уселся, пододвинул стул к столу и, сняв сыр с хлеба, свернул его в трубочку и откусил кончик.
– Я тут прихватил дело Майи Дурбан из шкафа, – сказал он.
– Зачем? Ведь между ними нет никакой связи!
– Вероятно, нет. Но у нас в городе убийства случаются не так уж часто, а между этими двумя прошло всего несколько дней. Эйнарссон ходил в «Королевское оружие», Дурбан жила в трехстах метрах оттуда. Надо это проверить. Смотри!
Он встал, подошел к карте города, висящей на стене, и вытащив из коробочки две булавки с красными головками, сразу же воткнул одну булавку в жилой дом на Торденшоллсгате, а другую – в «Королевское оружие». И опять сел.
– Посмотри на карту. Это тот же район.
Он схватил настольную лампу Карлсена на гибкой ножке – ее можно было вертеть во всех направлениях. И направил луч света на карту.
– Майя Дурбан была найдена убитой первого октября. Пятого октября был убит Эйнарссон, во всяком случае, мы это предположили. Посмотри: булавки оказались рядом!
Карлсен уставился на карту. Булавки светились на черно-белой карте, как два красных, близко посаженных глаза.
– Да. Но, насколько мы знаем, они не были знакомы друг с другом.
– Мы многого не знаем. Что мы вообще знаем?
– Что за пессимизм! Мне кажется, надо взять ДНК у Эйнарссона и проверить, сравнить с Дурбан.
– Конечно. К тому же платим-то не мы!
Какое-то время они ели молча. Эти двое очень хорошо относились друг к другу, хотя никогда об этом не говорили. Карлсен был на десять лет младше, у него была жена, которая требовала внимания. Поэтому вдовец Сейер держался в тени, не навязываясь; он знал, что семья отнимает у человека много времени, и считал, что это святое. Из раздумий его вывела женщина-полицейский, которая возникла в дверях.
– Два сообщения, – сказала она и протянула ему листок бумаги. – И еще звонил Андреассен из ТВ-2, спрашивал, не хотел бы ты выступить в «Свидетеле» Криминальная телевизионная программа.

с делом Эйнарссона.
Сейер застыл и заморгал часто-часто.
– Э-э-э, Карлсен, может, тебя это заинтересует? Ты гораздо фотогеничнее, чем я.
Карлсен ухмыльнулся. Сейер терпеть не мог выступать перед публикой. Это было одно из его немногочисленных уязвимых мест.
– Sorry. Я же уезжаю на семинар, ты забыл? Меня десять дней не будет.
– Попроси Скарре, он будет вне себя от счастья. Я помогу ему – лишь бы самому не сидеть под прожекторами. Пожалуйста, сходи к нему прямо сейчас и попроси.
Женщина улыбнулась и вышла, а инспектор принялся читать записку. Взглянул на наручные часы. «Старики» будут прыгать в Ярлеборге в ближайшие выходные, если погода удержится. Надо позвонить Юрунн Эйнарссон. Он решил не торопиться, доел бутерброд и поставил стул на место.
– Мне придется ненадолго выйти.
– Ну, конечно, ты же здесь уже почти полчаса пробыл. У тебя носки ботинок просто мхом поросли.
– Ошибка многих состоит в том, что они весь день сидят в помещении, – парировал Сейер. – Ведь здесь, в здании, ничего не происходит, правда?
– Ты прав, конечно. Я, наверное, просто тебе завидую: все время устраиваешь себе задания на свежем воздухе. У тебя к этому явный талант, Конрад.
– Надо лишь немного напрячь фантазию, – ответил он.
– Послушай, погоди-ка минутку!
Карлсен засунул руку в карман рубашки, и вид у него сделался очень озабоченный.
– Меня тут жена просила кое-что купить, я записал. Ты что-нибудь понимаешь в этих дамских штучках?
– Попробую разобраться.
– Вот здесь написано, после «свиной лопатки»: «Pantyliners» Женские гигиенические прокладки.

. Ты не знаешь, часом, что это такое?
– А ты не можешь позвонить и спросить? – Да никто трубку не берет.
– Спроси у фру Бреннинген. Но я думаю, это что-то вроде колготок. Удачи! – хмыкнул он и вышел из кабинета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88