Однако первым подержался за вымытую руку ровсе не коммодор. Едва я вышел на крыльцо, как на меня из травы в порыве собачьей преданности прыгнул кугуар и игриво заглотил правую руку по самое плечо. Масса у него была небольшая, но Сказался элемент неожиданности, и меня отбросило на дверь.
Я поднял руку и заглянул в искрящиеся радостью глаза кугуара. Имитант похрюкивал от удовольствия, дергался всем телом, явно приглашая поиграть. Держался он крепко, но бережно, а внутри у него было тепло, мягко и сухо, как и положено у любого имитанта, не имеющего пищеварительного тракта.
— Вот что, Куги, — назидательно произнес я, — еще одна подобная выходка, и выверну наизнанку!
Чтобы не быть голословным, взялся за мягкие внутренности, крепко сжал их, но затем отпустил.
— Брысь!
Резким жестом стряхнул его с руки, погрозил пальцем и направился к коттеджу коммодора Ноуссона. Куги обиженно заскулил, но, похоже, моим нежеланием играть расстроился не очень, потому что последовал за мной.
Вот и еще одна проблема на мою голову… Впрочем, почему ещё одна? Пока первая. То ли еще будет… По сравнению с тем, с чем я предполагал столкнуться на Мараукане, проблема навязчивой преданности имитанта складчатокожего кугуара таковой вовсе не представлялась.
Коттедж коммодора находился на противоположном краю платформы и ничем не отличался от остальных однотипных домиков, кроме номера на фасаде. Я взошел на крыльцо, но постучать не успел.
— Входите, открыто, — донеслось из динамика возле двери.
И я вошел.
Если освещение снаружи напоминало преддверие сумерек, то в гостиной коттеджа царил полумрак. Я остановился на пороге, ожидая, пока зрение адаптируется к слабому освещению. Согласно представительскому досье, коммодор Ноуссон был родом с Маннаэяры — древней земной колонии с маленьким тусклым солнцем и достаточно суровым климатом.
Вначале мне показалось, что обстановка в гостиной ничем не отличается от обстановки в моем коттедже — мягкие диваны вдоль стен, пара журнальных столиков… Но тут краем глаза в ближнем углу за дверью уловил какое-то движение, повернулся и обомлел, увидев нечто несуразное.
В полуметре от пола на прикрепленной к потолку толстой цепи покачивалась большая клетка с металлическими прутьями толщиной в два пальца, в которой, переминаясь с лапы на лапу, восседал громадный, размером с теленка, волосатый паук. Самым поразительным на его безобразном теле были глаза. Семь голубых, похожих на человеческие, глаз, без какой-либо симметрии расположенных на покатом «лбу» головогруди, светились в темноте, но при этом были неподвижны, будто нарисованные и покрытые глазурью. Подобные стеклянные глаза я видел лишь однажды — в музейной экспозиции детских кукол времен Научно-Технической Революции.
— Не рекомендую подходить близко, — посоветовал из противоположного угла все тот же голос, который приглашал войти. — Это не имитант, это — настоящий Араней. Идите сюда
Оторвавшись от завораживающих глаз, я отвернулся и пошел на голос. Зрение немного адаптировалось к полумраку, и я различил сидящего в кресле за журнальным столиком человека. Среднего роста, плотной комплекции, с бритой головой, в уже привычном глазу оранжевом форменном комбинезоне.
— С прибытием, Вольдемар, — привстал он, протягивая мне руку.
— Добрый день. Э.. Коммодор Ноуссон?.. — с некоторым сомнением протянул я.
Он снисходительно улыбнулся и задержал мою руку в своей.
— Что бы вы сейчас ни сказали, никогда не поверю, будто вы не удосужились ознакомиться с представительскими досье будущих коллег, — сказал он. — Присаживайтесь.
— Н-да… — стушевался я и, сев в кресло напротив, помотал головой. — Вид Аранея сбил с толку… Вы — Тулий Ктесий с земной колонии Новый Рим. Координатор работ, первый помощник коммодора Ноуссона.
— Надо же — со второго раза и угадали, — скептически поджал губы Ктесий. — Между прочим, у нас, на платформе, принято обращаться Друг к другу по имени. Поэтому не коммодор Ноуссон, а коммодор Гримур. Он сейчас выйдет в холл. Что будете — водку, виски, коньяк?
Я мельком глянул на открытый бар и перевел взгляд на журнальный столик. Перед Ктесием стоял высокий стакан с виски и кубиками льда.
— А кофе можно?
— Сразу видно неординарную личность! — опять съязвил Ктесий. — Можно. Со сливками? Без кофеина?
— Черный, натуральный, без сахара.
Он обернулся к автомату за спиной, выбрал кнопку, нажал и секунд через десять поставил передо мной чашечку кофе.
— Кофе аристонский, — сообщил он. — Лучший в обитаемых мирах. Его даже на Землю экспортируют.
Я не стал привередничать и тактично отхлебнул из чашки. По мне, лучшего кофе, чем зарекомендовавший себя в веках сорт «Арабика», быть не могло.
Ктесий пригубил виски и с прищуром посмотрел на меня.
— Давно замечено, что среди употребляющих чай много трезвенников, а вот среди любителей кофе — практически нет. Расслабьтесь, вне работы субординация у нас не соблюдается и алкоголь, как видите, не запрещен.
— Спасибо, нет. Мне как раз предстоит работать. Устанавливать и настраивать аппаратуру.
— Вольному — воля, — пожал плечами Ктесий. — Кстати, еще одно замечание — наденьте форменный комбинезон и никогда не выходите из своего коттеджа в другой одежде. А еще лучше и в коттедже будьте в комбинезоне.
— А как же несоблюдение субординации вне рабочего времени? — в свою очередь иронически поинтересовался я.
— О фантомах наслышаны? Они никогда не бывают оранжевого цвета. Будет весьма прискорбно, если вас ненароком кто-либо подстрелит.
Я чуть не спросил: «У вас здесь что, одни неврастеники?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13