». Так вот, ответить на эти вопросы «как?» ответами на вопросы «почему?» так же невозможно, как и ответить на вопрос «зачем?». Надеюсь, понятно?
На лицо Ниркона легла тень.
- Между прочим, есть одна старая-старая схоластическая дилемма, - продолжал Крон. - Допустим, ты стал наконец богом. Так вот, о всемогуществе: сможешь ли ты, будучи богом, задать себе такой вопрос, на который не сможешь ответить? Если сможешь, то какой же ты всемогущий, если не знаешь на него ответа? А если не сможешь -.хо какой же ты бог?
Хлопнула дверь, и в дом вошел Бортник.
- Кто не бог, а кто им уже стал! - весело провозгласил он. - И этот бог - я! Ибо я себя сейчас им чувствую!
Был он свеж и бодр, гладко выбрит, благоухал земной лавандой, в новенькой хрустящей тунике, подпоясанной тонким ремешком с висящим на боку коротким мечом, и в таких же новых, скрипящих при каждом шаге сандалиях.
Ниркон не заметил его. Он думал, и на лице у него появилось недоуменное выражение.
«Он же совсем мальчишка, - неожиданно подумал Крон. - Надеюсь, на Земле все эти глупости выветрятся из его головы…»
- Проходи, садись, - сказал он Бортнику. - Поешь с нами.
- Боги питаются амброзией! - расхохотался Бортник. - А точнее: сочными синтетическими земными бифштексами с кровью! Я надеюсь, что в такой день я мог себе это позволить, имея под рукой синтезатор?
Краем глаза Крон отметил, что Шекро, так и не донеся кусок сыру до рта, смотрит на Бортника широко раскрытыми глазами.
- А заглянул я в сию обитель, - продолжал Бортник на линге, - исключительно для того, чтобы получить факсимиле известного всей империи политического деятеля сенатора Гелюция Крона! Он развернул перед Кроном свиток.
- Конечно, я мог бы скопировать на синтезаторе и вашу историческую подпись. Но мне, как настоящему ценителю и собирателю автографов, доставит истинное удовольствие, когда вы начертаете его собственноручно. Поверьте, ваш автограф займет в моей коллекции почетное место!
Крон посмотрел на бумагу. Это была грамота вольноотпущенника, написанная его рукой (синтезатор копировал один к одному на молекулярном уровне), и не хватало только его подписи.
- У тебя что - словесный понос?
- Фи, сенатор! - сморщил нос Бортник, но свои излияния прекратил.
Крон, макнув стило в чернила, расписался.
- Да здравствует свобода! - провозгласил Бортник.
- Куда теперь? - Крон помахал грамотой. - Назад?
Веселость сошла с лица Бортника.
- Нет. В Паралузию.
Крон насторожился.
- Там что - так серьезно?
Бортник покосился на Ниркона и Шекро и кивнул на двери. Они вышли на крыльцо.
- Да, серьезно. Все наши начинания в Паралузии пошли прахом. Какая-то свара возникла между древорубами и бежавшими к ним рабами. Старое ядро древорубов откололось и ушло в сопредельную область варваров. С ними ушел и наш наблюдатель, и теперь мы имеем весьма смутное представление, что делается под горой Стигн. Знаем только, что их там уже что-то около пятидесяти тысяч, настроены они весьма воинственно по отношению к Пату, и у них объявился предводитель - некто Атран.
Крон поймал на себе внимательный взгляд Бортника.
- Твой?
Он пожал плечами.
- Вполне возможно. Хотя в Загорье, откуда он родом, это одно из самых распространенных имен.
- Что ж, узнаю на месте, - сказал Бортник. - Хотя, наверное, это и не существенно.
Он вздохнул.
- Давай прощаться.
- Ты уходишь прямо сейчас?
- Время не ждет. Хорошо бы коня… Но тогда мне вряд ли поверят, что я вольноотпущенник.
- А как же новая туника, сандалии?
- Э! За декаду пешего перехода от их новизны останется одно светлое воспоминание.
- Тебя проводить? - предложил Крон.
- Зачем? Не стоит.
Бортник посмотрел в сторону города.
- «Продажный город, - неожиданно процитировал он, - обреченный на скорую гибель, если только найдет себе покупателя!»
Крон недоуменно посмотрел на него.
- Так сказал когда-то Гай Саллюстий Крипе о Древнем Риме, - пояснил Бортник. - Не знаю, как насчет покупателя для Пата, но вполне возможно, что его могильщик стоит сейчас под горой Стигн…
- Туборова дорога в той стороне? - кивнул он в противоположном направлении.
- Да.
- Что ж, тогда прощай. Счастливо тебе.
- И тебе счастливо.
Они крепко пожали друг другу руки, и Бортник, сбежав с крыльца, зашагал в сторону Туборовой дороги прямо через кусты чигарника.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
После утренней прогулки по парку сенатор подошел к вилле со стороны людской. Чтобы не обходить, он решил пройти через служебные помещения к толпному входу. Во дворе управитель уныло наблюдал, как двое рабов набирают в бурдюки воду из огромного кувшина и носят ее на кухню. Увидев сенатора, управитель прикрикнул на рабов, они оставили свое занятие, и все трое приветствовали господина. Крон молча кивнул управителю и прошел мимо.
На кухне стряпух разделывал тушку ушастого баруна; над очагом в большом чане кипела похлебка для прислуги и рабов, разнося пряный мясной запах по комнатам людской; в углу мальчишка-подкухарок вымешивал тесто на лепешки. В одной из комнат свободные от службы стражники азартно резались костяными фишками в баш-на-баш - при появлении сенатора они вскочили, но Крон только махнул рукой и пошел дальше. Он уже собирался подняться по лестнице в свои апартаменты, как из каморки Калеции услышал свистящий шепот. Крон удивленно остановился перед завесью, узнав голос писца. Что нужно писцу от Калеции? В недоумении он прислушался.
- …Я не советую тебе ерепениться, - говорил писец. - Если я донесу претору, что Атран, предводитель восставших, - это твой Атран, то тебе несдобровать…
- Нет, - еле слышно прошептала Калеция.
- Не нет, а да. Тебя схватят и будут пытать, терзая твое тело, такое бархатистое и нежное, пока оно не покроется струпьями…
- Нет…
- …И если тебе все же повезет остаться в живых, ты выйдешь из застенка обезображенной калекой, - с изуверской ласковостью продолжал писец, - Атран даже не посмотрит на тебя…
У Крона невольно сжались кулаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44