Мы нырнули в постель и снова занялись любовью – уже с меньшей торопливостью, но с прежним энтузиазмом. “Цирцея”, добрая душа, включила музыку – разумеется, не “Поражение ереси”, а что-то плавное, нежное, убаюкивающее. Затем мы уснули – под тихий посвист флейт и протяжную мелодию скрипки.


Часть II
БАРСУМ

ГЛАВА 5

Позже я не раз вспоминал нашу первую ночь и удивлялся смелости, с какой Шандра пошла навстречу моим желаниям. На самом деле тут не было никаких загадок, никаких тайн. Все объяснялось двумя обстоятельствами: странным и, я бы сказал, нетипичным началом ее жизни, а также революцией, которую свершило в нашем обществе открытие К Р. Несмотря на долгожительство, физиологически люди созревают по-прежнему в восемнадцать-двадцать лет, а сексуальные потребности начинают обуревать их еще раньше. Ergo, они стремятся к их удовлетворению, в чем обычно не встречают ни отказа, ни преград – даже в рабовладельческих мирах или в транайском раю гуманного коммунизма. Ситуация, когда подросток на пороге зрелости попадает в тиски целибата, исключительна – но именно это и прозошло с Шандрой.
Что же дальше? В древности потребность в сексе снижалась с возрастом, пока не наступала менопауза и желания такого рода окончательно не отмирали. Если бы Шандра жила в двадцатом веке, ей давно пришлось бы перейти в категорию “старых дев”, как их тогда называли; гормональная перестройка организма началась бы у нее раньше, чем у замужних сверстниц, и годам к пятидесяти пяти она сделалась бы идеальной Христовой невестой, без всяких грешных мыслей под седыми и поредевшими локонами. Но в современном мире женщины незнакомы ни с менструальным циклом, ни с климаксом; они вечно молоды – и, следовательно, вечно жаждут. Попробуйте выдержать сорок лет в безводной пустыне вроде обители непорочных сестер!
Но сейчас жажда была наконец утолена. Губы моей Шандры запеклись, но виной тому было не отсутствие живительной влаги, а поцелуи.
Проснувшись, я услышал рядом ее тихое дыхание. Это был волшебный момент: повернуться и увидеть ее лицо, немного утомленное, но такое прекрасное и юное!.. Было ли мне с ней лучше, чем с другими? Частый перестук сердца отбивал “да”, но вторая моя половина, холодная и прагматическая, говорившая со мной мерным голосом “Цирцеи”, напоминала, что я и раньше испытывал нежность, сострадание и любовь. С другими женщинами, не с Шандрой… Но сейчас она была рядом, она улыбалась, и я потянулся к ней и прижался губами к розово-смуглой щеке.
Она проснулась мгновенно.
– Грэм! – Ее руки обвили мою шею. – Грэм, я видела тебя во сне!
И мы снова занялись друг другом. Отличный завтрак, клянусь Черной Дырой!
Потом я спросил, не хочет ли она чего-нибудь перекусить.
– Конечно! – воскликнула Шандра с таким восхищением, будто я изрек самую гениальную мысль со времен Демокрита. – Конечно, милый! Мы пойдем в трапезную? И я могу надеть тот красивый розовый костюм, который ты мне вчера подарил? Я призадумался, что она имеет в виду, но тут же сообразил, что речь идет о комбинезоне из кладовой моего челнока. В спальне его не замечалось – должно быть, его прибрали вместе с простынями. Но мы могли придумать что-нибудь получше для первой совместной трапезы.
– Сегодня, – сказал я Шандре, – мы будем завтракать в постели. Это еще одна земная традиция, такая же приятная, как все остальные. – Тут я поцеловал ей руку и бросил взгляд на потолочный экран. Он был голубым, как небеса над штатом Огайо, моей полузабытой родиной, и в самой его середине медленно плыла тучка, похожая на древний испанский галеон. Окликнув “Цирцею”, я распорядился насчет завтрака и велел приготовить одежду для моей прекрасной леди – какой-нибудь легкомысленный и экзотический секундианский наряд. Через несколько минут прибыли роботы с завтраком – точно таким, к какому я привык со времен детства. Яичница с ветчиной, оладьи с кленовым сиропом, кофейник с ароматным кофе и капелькой бренди, сливки и охлажденный апельсиновый сок… Пока мы ели, я объяснял Шандре, откуда все это взялось. Ветчиной я запасся на Логресе, яйца были с Секунды, а кофе, бренди, сахар и апельсины – с Панджеба. Что касается сливок, то их приготовляли из молока моей корабельной коровы. Она была одной из тех удивительных тварей, подвергнутых генетической перестройке и процедуре КР, которых я приобрел во время второго визита на Землю. Выходит, лет ей насчитывалось немногим меньше, чем мне, и все эти тысячелетия она провела в огромном баке, поглощая питательный раствор и снабжая меня молоком и парной говядиной. Я обещал показать это чудо Шандре. К тому времени, когда мы покончили с завтраком, появились белье и одежда – нечто воздушное, невесомое, оттенка свежих весенних трав, так подходившего к глазам Шандры.
– Такой туалет надевают дамы с Секунды, когда им хочется выпить чашечку кофе и посплетничать с подругами, – заметил я. – Весьма элегантно! Если не ошибаюсь, эта мода держится у них пять столетий, как и обычай перемывать косточки ближним.
Мне пришлось проконсультироваться у “Цирцеи”, как положено надевать и носить утренние секундианские наряды – уверяю вас, это не так-то просто! С нижним бельем было меньше хлопот – Шандра знала о назначении трусиков, но вот бюстгальтер оказался для нее новостью. Я объяснил ей, что этот предмет туалета защищает грудь от ударов и столкновений, почти неизбежных для новичка в условиях низкой гравитации. Затем я помог ей облачиться – приятнейшее из занятий, которое я не собирался доверять роботам-камердинерам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127